“А не спит ли она с этим “хорошим мужиком” – вдруг подумалось почему-то Саше. Злорадно перекатывала она эти предположения в своей голове, будто хотела посмотреть на этот мелодраматический спектакль, где одну подругу предают, а вторая предает. Тот же Дом-2, только без рекламы.

Дикий огонь в глазах, то вспыхивающий, то гаснущий, уверенное превосходство в голосе, игра в обзывание себя “чувырлой”, все это доставляло настоящее удовольствие брюнетке.

Хороший видимо там был парень, потрахаться с ним какое-то время – причем, непонятно, по желанию или для возможности насолить подруге – а потом оставить его блондинке, на допользование. Замечательный план!

Настоящие подружаньки. Всем бы таких.

Вскоре молодые мамашки ушли, опять надергав детей, переодевая их обратно в уличную одежду. А для Саши все вокруг превратились в энергичную массу людей, меняющих только цвет и форму волос, марку джинс и возраст ребенка. Интересные, выходит, были экземпляры для обсуждения…с самой собой. Как Саша ни старалась подавить это чувство злости, но так и не могла. Ее голова будто пропиталась ядом. И родили девчонки рано, лет в 19-20, и матери-одиночки, и не имеют вкуса, и дуры тупые, а одна подруга вообще ради возможности смотреть на вторую сверху вниз, изменила с ее парнем.

Она могла хаять их сколько угодно. Только потому, что знала – они выиграли. Даже у таких – а в общем почти стандартных неидеализированных районных “мамаш” были здоровые дети.

И они выиграли, даже не зная, что играют в человеческую жизнь.

Но, все-таки, бесследно эта случайная встреча не прошла. Надо Саше выходить из дома почаще. Надо ей отдыхать. Осталось придумать, с кем она оставит четырехмесячного младенца. Вернее, сможет ли она оставить его дома одного, чтобы потом удавка совести не сжалась на ее горле?

Все оказалось гораздо проще, чем она ожидала. Слава богу, вечером и ночью ребенок спал так крепко, будто родился месяц назад. Саша несколько дней проводила эксперимент – ставила будильник на каждый час и, просыпаясь, внимательно смотрела что делает ____. Пару раз за неделю он покряхтел, и Саша укачивала его в кровати, давая соску, в остальное время наблюдала исключительно здоровый сон. Да, эти ночные слежки оставляли темные круги у нее под глазами, но давали внутреннее успокоение, уверенность, что то, что она решила сделать – не преступление против человечества и личности, не отсутствие материнских инстинктов, не распущенность и слабоволие. Нет, она просто хочет немного жизни, капельку любви и поддержки, она устала от одиночества, от ответственности, от серого быта, от ____ всегда одинакового и вгоняющего в депрессию одним своим присутствием.

Она достойна жить! Иначе не жить им обоим.

Но сколько себя Саша не успокаивала, не убаюкивала совесть, в следующую пятницу, перед выходом в клуб, она дрожала так, что едва смогла накрасить губы. Она оделась умеренно для ночного заведения любого уровня: черные сапоги на каблуках, короткая черная юбка и модная оверсайз белая блуза. Долго металась, куда поехать, чтобы не встретить подруг, раз десять бегала из прихожей к кроватке ребенка и наблюдала одну и ту же картинку: мирное спящее лицо.

“Выпить. Я поеду просто выпить коктейль-другой среди людей”, – наконец решилась Саша, вызвала такси до одного бара, совершенно среднего уровня, но без гоповской публики и – важно! – с танцевальной зоной, и закрыла за собой дверь квартиры.

“Я просто выпью, посмотрю, как другие танцуют, растворюсь в темноте и музыке”. Она нашла почти незаметное место в углу бара, откуда хорошо просматривался весь зал, заказала Мохито, трясущейся до сих пор рукой приложила телефон к терминалу оплаты. Когда бармен поставил коктейль, ободряюще ей улыбнувшись, Саша постаралась выдавить нечто подобное в ответ и сделала сразу несколько глотков. Надо расслабиться, а она так от всего отвыкла, что ведет себя как дикарка, как первый раз вышедший в свет синий чулок. Красивый синий чулок.

Первый коктейль закончился, и Саша заказала уже на повышение градуса – Лонг Айленд. Медленно, постепенно, глоток за глотком, ей становилось легче, алкоголь знал свое дело прекрасно. Он дарил наслаждение праздности, работал, как антизажим для мышц лица, рук и скрещенных намертво ног. Алкоголь делал то, что не смог бы сделать для Саши никто – он дарил ей свободу. Ну и пусть эта свобода была мнимая, пусть она надуманная и мимолетная. Вся жизнь мимолетная, если на то пошло.

Ей хватило три коктейля, чтобы захмелеть и осмелеть – Саша встала около своего барного стула и начала пританцовывать под любимый трек. Как вернуться в колею танцев, особенно одной, когда кажется, что одно неверное движение и на тебя сразу все осуждающе посмотрят? Сначала вступают бедра – можно стоять с бокалом в руке, слегка двигать попой в такт музыке, приподнимать то одну ногу, то другую. Потом в ход идут голова и руки с еле уловимыми движениями. И вот она уже танцует. Вуаля.

В час ночи, когда был поставлен дедлайн, Саша уже не хотела уходить из бара, но понимала, что для первого раза три часа вполне достаточно. Пора домой, проверять ___.

Первый выход был страшным, но все прошло замечательно, уже будучи дома, улыбалась Саша себе в зеркало. Хорошо было или нет, но достаточно было всего одной вылазки, чтобы показать, как сильно она соскучилась по всему этому: расфуфыренные девчонки в лучших нарядах с микро-нано сумочками, спортивного телосложения парни и молодые мужчины в узких джинсах и футболках, дикий звук в ушах, когда не слышишь рядом сидящего, темнота и яркие вспышки то тут, то там. А дома ребенок спал и ничего страшного не случилось, она отдохнула и немного освободилась от кандалов одиночества. Это ли не чудо?