— У нас последний ряд? — с игривой улыбкой смотрю на Джейдена, когда мы входим в зал кинотеатра. Я флиртую с ним? Да, определенно. И кажется, успешно, потому что он улыбается.

— Никаких грязных подтекстов, Таша. Просто не люблю, когда сзади меня кто-то разговаривает.

Сегодня Джейден, как и я, сменил деловой образ на повседневный: на нем тонкий свитер и синие джинсы. Несмотря на новый уровень достатка, он остался верен любимой марке и по-прежнему носит демократичные Levis.

Сосредоточиться на фильме мне мешает его ладонь, покоящаяся на подлокотнике. Моя лежит рядом, превратившись в нерв, переполненный ожиданием: в моей идеальной картине свидания катастрофически не хватает того, чтобы Джейден взял меня за руку. Как и всегда, это происходит, когда я перестаю ждать: горячие пальцы накрывают мои и осторожно сжимают.

— Хороший фильм, — я продолжаю смотреть в экран, чтобы дать себе время усмирить колотящееся сердце. — Хоакин Феникс сделал свою работу на отлично.

— Да, он молодец. А ты очень красивая.

Я поворачиваюсь к Джейдену и ловлю на себе его взгляд: он смотрит серьезно, без тени улыбки. Чувства к нему в очередной раз затопляют меня и на секунду становится страшно, что у нас с ним все так хорошо. Наверное, к счастью тоже нужно привыкнуть. Привыкнуть не бояться его потерять и поверить, что его ничто не омрачит. Мне еще многому нужно научиться, и я это обязательно сделаю рядом с ним.

Мы выходим из кинотеатра, жмурясь от непривычности света. Я стряхиваю со свитера Джейдена крошки попкорна, после чего он берет меня за руку. В этом жесте уже нет неловкости, сейчас он ощущается естественным: словно так вести себя друг с другом для нас в порядке вещей.

У самого выхода из кинотеатра чей-то взгляд хлещет меня по лицу, так что я невольно замедляю шаг. Выясняется, что чувствительность меня не подвела, и на нас действительно смотрят: навстречу нам идет Кайла Зойч в компании приземистой подруги, ее подбородок воинственно вскинут, взгляд полон вызова.

— Джейден? — она старательно не смотрит на меня, все ее внимание сосредоточенно на его лице. Я уверена, что они расстались по его инициативе, поэтому лишний раз удивляюсь, какой ей смысл подходить к нам. И правда, ни стиля, ни достоинства. — Давно не виделись. Как твои дела?

— Я в порядке, — он не улыбается, не пытается выглядеть приветливым и подтягивает меня к себе чуть ближе. — Ты помнишь Ташу?

Я не пытаюсь играть в высокомерие и демонстрировать неприязнь— эти утешительные призы оставляю Кайле. Она проиграла, а я получила все, мы обе это знаем.

— Встречались пару раз, — комментирую я, также без улыбки.

— Помню смутно, — механическим голосом произносит Кайла и, бросив финальный взгляд на Джейдена, уходит.

Я не собираюсь задавать ему вопросы о ней и об их расставании, лишь сильнее сжимаю его руку. Его женщины и мой муж в нашем обретенном настоящем не имеют значения.

Мы подходим к автомобилю Джейдена, он открывает для меня пассажирскую дверь, и до того, как я успеваю я опуститься на сиденье, слышу:

— Останься сегодня ночевать у меня.

Это он, новый шаг навстречу нашему будущему, которому я не хочу противиться. Заниматься любовью, а потом уснуть в его руках. Я могу поставить будильник на пять утра и вернуться до того, как Сэм проснется. Да, так я и сделаю. О чем подумает мама не имеет никакого значения.

— Из-за меня ты не высыпаешься вот уже неделю, — я раскатываю по телу платье и смотрю на сидящего на кровати Джейдена. Его волосы растрепаны, мышцы плеч красиво напряжены. — Тебе необязательно провожать меня.

— У тебя нет причин чувствовать свою вину, Таша — всегда встаю в пять утра. Хотя надо признать, что в твое отсутствие времени на сон остается у меня куда больше.

Он улыбается, поэтому я позволяю себе с иронией сощурить глаза:

— Тогда, быть может, тебе стоит перестать приглашать меня к себе?

Джейден несколько раз качает головой и поднявшись, идет ко мне. Глаза сами скользят по его обнаженному животу, задерживаясь на члене и во рту знакомо пересыхает. Рядом с Джейденом оживают не только мои душа и сердце, но и просыпается либидо: я думаю о сексе каждый раз, когда он меня касается. Айзек ошибался, когда называл меня снежной королевой и упрекал по фригидности — просто в его арсенале никогда не было инструментов, чтобы меня воспламенить.