В мужском взгляде появилось лукавство. Ричард аккуратно стер слезы с моих щек и подмигнул. Мне никогда ещё не встречался человек, готовый отдать за меня жизнь. Впрочем, я никогда до недавнего времени не спасала людей от смертной казни. Всё случается впервые.

— А что потом?

— Я так испугался, что уже собирался бежать вызволять тебя. Не от чувства заботы или дружбы, нет. Просто страшно было осознавать, как я собственноручно отправил ни в чем неповинную девочку, спасшую мою шкуру, на верную смерть. Кстати, как ты выбралась?

— Выпрыгнула со второго этажа и дала деру, — хмыкнула я, вспоминая об ушибе, крикливых торговцах и молодых людях, выведших меня из села.

Я в последний раз шмыгнула носом и пересела на другой край бревна. Обнимания нехорошо затягивались, поэтому стоило их прекратить. Ричард широко раскрыл глаза и склонил голову, неприлично долго и с интересом рассматривая меня.

— Ты лучше продолжай о своем спектакле рассказывать! — насупилась, поднимая лицо к чистому небу.

— У меня история не столь увлекательная. — Он откровенно смеялся. — Побродил по лесу, не зная, как помочь тебе выбраться из передряги. Но ночью совершенно случайно наткнулся на твои стенания.

— Так ты все слышал?!

Вот стыдоба-то.

— Ты радуйся, что я все слышал. Тогда-то и решил обратиться в волка и тихонько, аккуратненько помочь тебе в пути. Правда, я-то ожидал, что придется заслужить доверие или ловить тебя по лесу, ну, не каждый же день видишь волков, а ты…

Слов для «а ты…» он не подобрал. Ну да, а я начала сюсюкаться и чесать за ушком.

Кошмар, стыдоба-то какая.

— А ты даже дала мне имя, — все-таки окончил Ричард. — Польщен. Не злись, я шучу. Всё, больше ничего важного я не скрыл. К ведьме — я слышал о ней когда-то давно — вел тебя с самого первого дня. А после того, как ты едва не сломала себе шею, решил немного подбодрить.

— А сколько я… бредила?

— Дня четыре, — улыбнулся он, перебирая челку. — Но это было мне на руку. Я смог приготовить разные укрепляющие отвары. Кстати, хороший у тебя котелок был.

— Ричард, — вместо благодарности начала допытываться я, — а откуда ты знаешь, как варятся эти самые отвары?

— Моя бабка — знахарка. Никакой магией не обладает, а вот с травами возилась всю свою жизнь. Ну и меня обучила по малости. Вот и всё. Твоя очередь делиться новостями…

Я помассировала виски.

— Подожди, это твой вой я слышала той ночью, когда свалилась в яму?

Ричард нахмурил брови и сощурил глаза.

— Нет, в этом нет моей заслуги, — слишком быстро, не задумываясь, ответил он. — Теперь слушаю тебя.

Я долго ковыряла застежку на сумке и отмахивалась от назойливого жука, пикирующего мне в ухо.

— Просто решила вернуться.

— И всё?

— Ну, во-первых, мы толком не попрощались, во-вторых, дома не так хорошо, как казалось, а, в-третьих, я бы все равно не смогла позабыть эту историю.

— Глупее ничего в жизни не слышал. Не попрощались! А ты подумала, как будешь жить?! Где прятаться? Нет? А о том, что теперь я могу с чистой совестью послать тебя на все четыре стороны? О том, что у нас нет никакого пристанища, а провести всю свою жизнь в бегах — так себе занятие? Не подумала?

Ричард поднялся на ноги и, сложив руки на груди, начал медленно ходить по поляне. Взад-вперед. Туда-сюда. Он выглядел расстроенным и злым, а меня охватил самый настоящий стыд, поэтому я уставилась на свои ботинки. Боялась посмотреть на Ричарда и увидеть в серых глазах ненависть или обиду. Ведь он прав. Прав в сотый раз. Я запаслась провизией и бытовыми мелочами, но ничем более. Я слишком замечталась о сказочности этого мира и позабыла про его жестокость.

— Но ведь можно убежать в… — подала голос, — в другую страну. Необходимо лишь пересечь границу.

— А как ты думаешь, почему я до сих пор этого не сделал? Может потому, что это не-во-зм-ож-но? — выплюнул Ричард. — Иностранцев пускают в наше государство, хотя они и сами не особо рвутся сюда, ну а собственным гражданам выхода нет. Тем более оборотням! Оборотням и девицам, которых разыскивает королевский охотник.

Меня окутало отчаяние. Хотелось привести некий довод, полностью оправдывающий меня и дающий надежду на чудо, но на ум ничего не приходило.

— Анна, дам тебе совет. Если вдруг мы каким-то образом выберемся, в чем я сильно сомневаюсь, научись принимать решения обдуманно. Головой!

И постучал указательным пальцем себе по виску.

— Не злись, пожалуйста, — по-детски попросила я.

— Да я и не злюсь, я немного взбешен, а так всё в порядке. Что ж у тебя там за мир, из которого ты бежишь на верную смерть? Сколько тебе лет?

— Двадцать два года.

— Совсем молодая, — покачал головой. — Жалко.

Наступила гнетущая тишина. Воздух наполнился вечерней свежестью, а небо заволокло тучами.