– Обязательно зайду, Снежана Филипповна!

Судя по выражению ее лица, она на мой счет тоже не обманывалась.

Мы простились, как родные, и я вышла во двор, где как раз на прогулке бегали ребята.

– Дашка, ты уже уезжаешь? – подоспевший Темка, мой единственный здесь друг и товарищ, дернул меня за рукав.

– Да, уже пора, – я с сожалением потрепала его по отросшей после выведения вшей шевелюре.

Темка всю жизнь прожил в детских домах и интернатах, своих родителей он не знал и мечтал, что когда-нибудь найдет их. Что он им скажет, мальчик-подросток не думал.

– Я буду скучать, – сказал парнишка и смутился от собственной откровенности.

– Я тоже очень буду скучать, – мне хотелось расплакаться, но я себе этой слабости не позволила.

За калитку я выходила с тяжелым, но полным решимости сердцем. Я не знала, что со мной будет, и не знала, увижу ли я еще Темку, но была уверена, что в это место я больше точно не вернусь. От этих размышлений меня отвлек до боли знакомый голос:

– Девушка, вам привет из Лондона!

Я резко обернулась и столкнулась взглядом с темно-карими смеющимися глазами. Он стоял, прислонившись к черной машине представительского класса. Как всегда на нем был отличный костюм, туфли, стрижка волосок к волоску – почти идеален. Хотя нет, не почти, а абсолютно идеален.

– Кирилл, – выдохнула я и почти бросилась ему на шею, но вовремя удержалась. – Тебя давно не было.

– Я надеялся попасть на твой выпускной, но, увы, не успел, – он сделал шаг ко мне.

– Ты ничего интересного не пропустил, – я сжала край льняной рубашки, стараясь справиться с эмоциями.

– Прости меня, – он подошел совсем близко, взял меня за руку. – Я не должен был уезжать так надолго.

– Тебя не было целый год! – несмотря на все мои усилия, в моем голосе прозвучала обида.

– И больше я так с тобой не поступлю.

– Что-то давно их нет, – Рох бесцеремонно выдрал меня из воспоминаний. – Я не намерен больше лежать на этой грязной земле!

Мне определенно больше нравилось, когда он молчал.

– Тебе сказано ждать, вот и жди, – как же он меня раздражал!

– Не смей так со мной говорить, женщина! – возмутился экс-принц.

«Господи, даже Гроза понятливее этого идиота!», – подумала я. Сохр лежал рядом и старался слиться с землей.

Я хотела выпалить что-нибудь дерзкое, но вдруг почувствовала, что к нам кто-то приближается. Именно почувствовала, а не услышала. Я приложила палец к губам, кивая в ту сторону, где, по моему мнению, находилась опасность. К счастью, у Роха хватило ума, чтобы замолчать.

Странные ощущения: я всем своим естеством почувствовала приближение неудержимой звериной мощи. Оборотень! Он двигался абсолютно бесшумно, но я отчетливо осязала его силу. Не видела, как тогда, когда мне помогал Айсайар, но чувствовала.

Гроза настороженно зашевелил своими длинными черными ушами, чем подтвердил мои опасения: кто-то к нам подкрадывается.

Рох недоуменно смотрел на меня. Но уж чего точно сейчас не стоит делать, так это открывать свой рот в попытках с ним объясниться и выдать свое местоположение.

Сердце, казалось, колотилось сразу во всем теле, отбивая чечеточный ритм с моей исторической родины, руки вспотели, а на лбу выступила испарина. Мы лежали, стараясь услышать хотя бы малейший шорох шагов, поэтому внезапно раздавшийся почти над нашими головами голос заставил нас испуганно вздрогнуть. Мой пушистый защитник был готов кинуться в драку, но я предупредительно положила руку на загривок Грозы, и он плавно опустился на место.

– Я знаю, вы здесь. Я чувствую ваш страх.

Голос был явно мужским и вызывал ассоциацию с урчанием огромного кота. Мне сразу представился известный в моем мире чеширский кот, который говорил таким вот гнусавым голосом. Медленно чужак подбирался к нам. Оборотень еще не мог нас видеть, хотя и находился от нас в паре шагов: нас скрывали густые заросли кустарника. Страх стальным обручем сковал все тело, нервы накалились до предела.

Я скосила глаза на залегшего рядом принца. Красив все-таки, особенно сейчас, когда страх разгладил высокомерную складку у губ и округлил вечно полуприкрытые от надменности глаза. Он тоже боялся, я чувствовала это. Не так сильно, как собственный страх, но достаточно, чтобы понять – тот чеширский кот точно нас почует. В тот момент мне показалось, что Гроза самый спокойный из нас троих.

– Выходите сами, и вам не будет больно, – я готова была поспорить, что мужчина улыбается. Мы не шевельнулись. – Как хотите.