В первый день показывали свое мастерство невесты, приготовившие в качестве подарка принцу танец. Терри, Дениза, Мори и Ива. Домой уехала Мори. На следующий соревновались те, кто пел: Аласта, Клементина, Нисса и снова Ива. В тот день домой отбор не прошла Нисса.

Ива решила, что играть на арфе не станет, чтобы не соперничать с Ксандором.

Невест становилось все меньше, а новой информации не появлялось. Но Ива даже рада была отсрочке: Тензи до сих пор не вышла на связь. Ива заранее приготовила листы бумаги, спрятала их в спальне, чтобы всегда находились под рукой, но сестра молчала. Или в Курже прошло слишком мало времени, или… Но об этом Ива запрещала себе думать.

— Ты бы потренировался! — попросила она Ксандора вечером перед выступлением. — Хочешь, помогу?

Ксандор должен был играть на лютне, Елена — на флейте. Претенденток было всего две. Ива волновалась, что из двух кандидатур принц выберет скорее женственную, милую Елену, даже если она совсем не умеет играть. Но Ксандор, похоже, вовсе не переживал и не собирался посвящать вечер перебиранию струн.

— Что-нибудь сыграю, — пробормотал он беспечно, развалившись на кровати Ивы, как у себя дома.

Он приходил каждый вечер и оставался на ночь, будто так оно и должно быть. Они засыпали обнявшись, но никогда не говорили друг с другом на эту тему, молчаливо заключив договор о том, что если бороться с влечением бесполезно, то надо хотя бы взять его под контроль.

Ива никогда бы не сказала Ксандору о том, что засыпать на его плече тепло и уютно, а Ксандор… Кто знает, о чем думал он. Но иногда, проснувшись ночью, Ива чувствовала, как он осторожно гладит ее по волосам. Может быть, во сне…

— Он выгонит тебя! — на этот раз Ива решила не сдаваться. — Невест все меньше, нас осталось всего семь.

— Вот если выгонит, тогда и придет время действовать решительно! Однако что-то мне подсказывает, что принц давно догадался о том, кто я, но ситуация его забавляет. Он оставит меня до последнего дня, вот увидишь.

— Ох, Ксан… И все же, для моего спокойствия… Сыграй хотя бы один раз!

Ксандор вздохнул, но Ива чувствовала, что он вот-вот сдастся. Взял лютню — инструменты выдали невестам заранее. Тронул струны. Ива видела, что хоть руки его отвыкли от игры и пальцы потеряли ловкость, но навык, освоенный когда-то, никуда не делся. Ксандор, наклонив голову, прислушивался к мелодии, играя то быстрее, то медленнее, и в конце концов она выровнялась, обрела гармонию.

И тогда Ива узнала! Эту мелодию она и сама наигрывала, аккомпанируя танцу Азалии. А в первый раз, в мире, где Вазир едва ее не убил, Ксандор тоже играл песню алых жриц.

— Ксандор, — тихо спросила она. — Откуда?..

Он вскинул взгляд.

— Ты не помнишь? Я говорил, что любил одну из вас. И научился играть, чтобы порадовать… Давно это было…

Ива действительно почти забыла о словах Ксандора. Неужели это правда? Он любил алую жрицу, а она попыталась его убить? Эту звучало странно, невероятно! Но Ксандору не было смысла лгать.

…Ксандор оказался прав. Лоуренс оставил долговязую и несуразную невесту с громким голосом, а нежную Елену отправил домой. Теперь их было всего шесть. Прошла почти неделя отбора, девушки передружились и, хотя время от времени вспоминали о том, что они соперницы, все же большую часть дня старались проводить вместе.

— У меня никогда прежде не было подруг, — сказала за ужином шестого дня Терри. — Ни подруг, ни сестер. А с вами, девочки, я чувствую себя так, словно у меня появились сестры.

Ива улыбнулась: она прекрасно понимала, о чем говорит Терри.

— А давайте потом, когда отбор закончится, продолжим дружить? Ну, пусть одна из нас станет королевой, подумаешь! Как раз хорошо. Она будет собирать нас во дворце… Ведь так, Злата?

Неожиданные слова сорвались с языка Терри, и она, покраснев, опустила голову.

— Я ведь еще не королева! — изумилась Злата. — И до конца отбора еще далеко.

Остальные невесты переглянулись то ли с возмущением, то ли с удивлением.

— Может, объяснишь? — потребовала Клементина.

Терри закусила губу, но после решительно тряхнула кудряшками.

— Вы не замечали, как Его Высочество смотрит на Злату? Словно съесть ее готов… Но это всего лишь… предчувствие.

Ксандор сжал подлокотники кресла, и они жалобно скрипнули. Резко поднялся на ноги и принялся мерить шагами столовую. Челюсти сжал так, что на скулах заалели пятна.

— Устина… — позвала его Ива.

Посмотрела в глаза: «Мы этого и хотели! Ведь так?»