— Ну, это смотря как проверять. Дом там огромный, есть другие постройки. Кроме того, Ясень может уболтать любого…

— Тогда давайте ему звонить!

Через полчаса примчавшийся Ясень выслушал своих друзей и их гостей, выразил немедленную готовность разнести «гнездо тренингистов» в мелкую крошку, с трудом втиснулся в спецовку своего менее габаритного зятя и пообещал:

— Они меня оттуда не выкурят.

— Серёжка, хороший мой, ты там поосторожнее! — попросила Злата.

— Златик, ты ж меня знаешь, — утешил её Ясень.

— Вот именно… — вздохнула Злата и перекрестила его:

— Ну, с Богом.

Пока ехали в Салтыковку, креативный Ясень придумал, что и как будет делать:

— Я им скажу, что на линии авария. И я как опытный специалист во избежание несчастного случая, пока будут вестись ремонтные работы, должен контролировать давление газа. Как только вы будете готовы приступить к операции, позвоните мне. Я скажу, что ремонт закончен и удалюсь. А при мне они побоятся над мальчишками издеваться. Им лишние уши и глаза ни к чему. Если задумали что плохое, обстряпают всё без свидетелей…

— Слушай, а если они позвонят в газовую службу? Или у соседей спросят, приходили ли к ним ремонтники?

— При мне? — удивился Ясень. — При мне они не то что про соседей забудут, они не вспомнят, как их самих зовут. Ты ж меня знаешь.

— Да, но у тебя форма Мосгаза, а здесь область…

— Слушай, в Салтыковке московские телефоны, может, здесь и газовая служба столичная. Ну, откуда им знать?

— Думаешь, прокатит? — Павел всё ещё сомневался.

— Обязательно! — решительный Ясень послал ему воздушный поцелуй и выбрался из машины:

— Оревуар! Дуйте к батюшке! Ему от меня огромный привет!

Отца Петра они нашли в храме. Он готовился к вечерней субботней службе. Время до пяти часов ещё было, и батюшка позвал их в трапезную. История, рассказанная гостями, его живо заинтересовала.

— Да… — он помолчал, — знаю я этих сектантов…

— Отец Пётр, подождите… То есть как сектантов? Они же, вроде, тренингами занимаются? А это совсем другое дело.

Священник вздохнул:

— А вот так, сектантов. Я сейчас расскажу что и как. И вы поймёте. Но давайте с самого начала…

В общем, появились они у нас уж с год примерно, даже больше. Меня прихожане сразу в известность поставили. Я навёл справки, съездил, огляделся, и понял, что дело плохо. Конечно, никто про секту не сообщает. Наоборот, они себя называют образовательной организацией. У них всё солидно, чинно, сеть за рубежом и по всей стране, реклама по телевидению,…

— У нас что только не рекламируют, — не выдержал и перебил Андрей.

— Это точно, — невесело усмехнулся отец Пётр. — Но тем не менее люди рекламе верят. Сделать с ними ничего не мог тогда, не могу и сейчас. У нас в стране даже слова «секта» в юридическом языке нет. Был я у нашего правящего архиерея. Он мне только посочувствовал и посоветовал усилить миссионерскую работу в Салтыковке и в нашем Никольском. Я усилил, конечно, но, увы, храма в Салтыковке нет, я далековато. А у народа духовная жажда, и стремление к новым знаниям, наоборот, есть.

Вот и идут люди наши, в делах веры неискушённые, в разные образовательные организации, как они думают. А на деле попадают в ловушку. Обрабатывают их ох как активно! Приходит человек к ним, а там его встречают как самого дорогого гостя, с улыбками и распростёртыми объятьями. И всё приговаривают «мы», «у нас», «семья»… Гость проникается настроением единства, ему внушают всячески, что его очень ждали, что он нужен, а там и дело за малым. Ведь редко кто приходит к ним в состоянии счастья или покоя. Почти все прибегают, когда плохо, бесприютно, тоскливо, когда хочется чего-то нового. Поэтому семена их падают на благодатную почву. Они твердят: «развитие», «перспективы», «шансы изменить жизнь», «достижения»…

А у нас как? Вы же знаете… Приходит какая-нибудь девочка в храм. А её встречают бабульки наши. И понеслось: не так вошла, крестным знамением себя не осенила, свечку не той рукой передала, не туда встала, не так оделась, глаза не туда, руки не сюда, всё не так… Запугают, затуркают — вот девочка эта к нам никогда больше и не придёт. И ведь всё из лучших побуждений!

Отец Пётр горестно вздохнул:

— Ведь хотят добра, а получается беда. Сколько я с моими бабушками борюсь, да всё без толку. Говорю им, объясняю, что людей надо встречать с любовью и долготерпением. Кивают, соглашаются, а сами опять за своё. Рвением своим скольких людей от храма отпугнули! И идут бедные люди кто куда. Кто просто прочь, а кто и в подобные организации. Вот и вся борьба за души людские. Сейчас вот пытаюсь молодёжную дружину помощи впервые пришедшим в храм создать. Как ни дико звучит, но хотим воспользоваться опытом сектантов по работе с новичками. Планируем каждого впервые пришедшего или даже случайно заглянувшего в храм встречать, всё ему объяснять, подсказывать, поддерживать его. От бабушек защищать, опять же… — отец Пётр усмехнулся. — Глядишь, народ и потянется… Ох, что-то меня в сторону увело…

Павел улыбнулся невесело:

— То есть странная организация имеется?

— Имеется…

— А что про них известно?

— Сектанты, ну или как их там, заморские. Одно из отделений крупной, очень разветвленной организации, уходящей корнями аж в девятнадцатый век и в страну Соединённые Штаты Америки.

— Уж не «Очевидцы Яхве» ли? Я их агитаторов в последнее время частенько встречаю.

— Они самые. Никак их не запретят. Кстати, насколько я знаю, они у себя на родине оформлены всего лишь как книгопечатное издательство. Вот и печатают огромными тиражами свои книжонки. Чего только не выпускают, свои варианты святых книг, буклеты, даже журнал. Называется «Последний редут».