Ирина трясущимися руками схватила мирно висевший до этого на сучке старинный бинокль, выданный ей Павлом, и приникла к окулярам. Теперь ей стало понятно: подруга обнаружила что-то, чрезвычайно заинтересовавшее её, в фундаменте дома. Но что именно, Ирина понять не смогла, а потому просто следила за Златой и боялась только того, что кто-нибудь увидит подругу в такой двусмысленной позе. Когда разведчица поднялась, она облегчённо выдохнула. Вроде бы никто ничего не заметил.

Злата ликовала. И было от чего. Метя двор и одновременно осторожно осматриваясь, она поняла, что в фундаменте дома почти на уровне земли есть небольшие узкие горизонтальные оконца, забранные решётками. Прикинув, она пришла к выводу, что они могут выходить только в помещения, скрытые за дверьми того коридора, где заперты мальчики. Так и вышло. За четвёртым окошком, практически прижавшись лицом к самому пыльному стеклу, она разглядела сидевших на полу Алёшу и Костика.

Первым её заметил Алёша. С изумлением поглядел пару секунд, потом вскочил и подбежал к окну. Оно было высоко, ему приходилось запрокидывать голову, но он смотрел, не отрываясь, и по-детски счастливо улыбался. Следом подскочил Костик, и растерянно зашевелил губами — что-то спрашивал.

На мальчишечьих лицах Злата заметила ссадины и синяки. Били их, что ли? Да что ж здесь происходит-то?! Злата покачала головой, прижала палец к губам и улыбнулась: всё хорошо, вы не одни. Ребята закивали, сияя. Алёша вдруг решительно вздёрнул ещё нежный, безбородый мальчишеский подбородок и поднял руку, сжатую в кулак, повёрнутый от себя: рот фронт, но пасаран. Злате тут же нестерпимо захотелось разнести в пыль этот дом, где держали в плену — иначе и не скажешь — и били детей. Лицо её дрогнуло от подступивших слёз, она ещё раз прижала палец к губам и вскочила. Огляделась — тихо и пусто, даже сонно. Схватила метлу и только после этого выдохнула.

Двор она домела за несколько минут. Дикая злоба на людей, заправляющих здесь всем, подгоняла. Поставив метлу на место, Злата навесила на лицо самое спокойное и добродушное выражение и направилась на кухню.

— Я всё!

— Да что ты?! Вот молодец какая… — повариха всплеснула руками. — Иди, моя хорошая, я тебе компотика налью!

Злата с благодарностью приняла компот и вновь поразилась, как такая милая с виду, уютная и славная женщина может здесь работать.

— А что мне теперь сделать?

— Да отдохни, полежи, почитай. Там в тумбочке книги должны быть.

— Спасибо, надоело уж отдыхать.

— Ну, тогда поспи. Скоро ужин, я тебя разбужу, вместе поедим. А то скучно одной-то.

— А что, нет больше никого? — равнодушно спросила Злата, ложечкой вылавливая из чашки сухофрукты и с удовольствием отправляя их в рот.

— Выходные, все разъехались. А Гена вон собрался по делам, — повариха махнула рукой в сторону окна. Во дворе действительно заработал мотор, поехали вверх ворота и зашуршали по плитке шины.

— Ну вот и давайте, пока никого нет, я приберусь в доме. Дни сейчас долгие спать не хочется, как раз успею хотя бы один этаж помыть.

Повариха с сомнением посмотрела на неё. Злата стояла, тихо и нежно улыбаясь, а сама про себя повторяла, как заведённая: «Ну, давай же! Давай! Соглашайся!»

— Ладно, иди. Только там поосторожней, ничего не сломай, не разбей. Завтра наш Главный Тренер приезжает, всё должно быть в полном порядке. В пятницу, конечно, убирали, но пыль за день уже налетела, так что протри там всё. В туалете возьми ведро, швабру, тряпки, порошки всякие. А воду наверху наберёшь, там на каждом этаже по туалету. Поняла?

Злата с готовностью кивнула, ещё раз как можно безмятежнее улыбнулась и пошла за инвентарём. Громыхая ведром, нашла лестницу и забралась на самый верхний, четвёртый, этаж. Налила воду, помыла тряпку, почти не отжав её — чтобы подольше была видна работа — быстро протёрла небольшую часть коридора. Потом живописно расставила пластиковые бутыли с чистящими средствами в дверях: может быть, помешают поварихе пройти бесшумно, немного задержат её, если она решит явиться с проверкой. После снова помыла в ведре тряпку, чтобы вода замутилась, а не бросалась в глаза чистотой и прозрачностью. И отправилась на разведку.

Сначала спустилась на второй этаж. Быстро осмотрелась. Чистенько, просто, без изысков. На полу линолеум. Стены покрашены приятной бежевой краской. На них стенды с фотографиями. Что-то вроде доски почёта. Коридор и двери, двери, двери. Как в общежитии. Да это и было, похоже, общежитие для рядовых членов. Злата дёрнула первую же дверь и та распахнулась. Комната на двоих. Явно жилая, а не заперта. И замка нет. Похоже, в «гнезде тренингистов» нет частной жизни. Только общественная. Интересно.

В комнате стояли стандартные, застеленные простыми покрывалами кровати, на стене в рамочках яркие картинки из той же серии, что она видела на первом этаже. У окна стол, два стула. На столе и тумбочках корпоративная «тренингистская» литература в разноцветных обложках и яркие рекламные буклеты организации. Больше ничего. Да и к чему роскошь тем, кто хочет найти смысл жизни и научиться новому? Только ищут не там.

Интересно, почему её поселили внизу, а не здесь? Может быть, в отсутствие начальства не знали, на каком она окажется уровне? Или она, новенькая, ещё в положении «ниже низкого»? Либо хотели, чтобы была под приглядом: комнатка-то её возле кухни, и поварихе удобно за ней следить?