Геннадий вышел буквально через минуту, посуды в руках не было. Он спокойно запер дверь и пошёл к лестнице, не оглядываясь по сторонам и явно не ожидая никакой опасности. Ключ на ходу сунул в карман. Злата чуть не застонала от обиды.

Когда за мужчиной захлопнулась дверь, она вернулась к узилищу и постояла, прислушиваясь. Мальчишки молчали.

Каково им сейчас там?! Ей до боли хотелось как-то сообщить им о том, что они уже не одни, что помощь идёт, и непременно до них доберётся, надо лишь подождать. Но дверь была слишком хороша и надёжна. Чтобы докричаться, потребуется вопить на весь дом. Поэтому Злата лишь погладила ладонью ручку и быстро выбралась из подвала.

Оказавшись в своей комнате, Злата в изнеможении повалилась на узкую кровать и задумалась. Полежала пару минут, усилием воли заставила себя подняться и пошла к кухне. Каждый шаг давался с трудом. Впервые она поняла смысл фразы «ноги не несут». Её ноги тоже отказывались нести свою хозяйку, саботировали процесс и пытались повернуть обратно. Но смелая разведчица, трясясь как овечий хвостик и кляня почём зря пресловутый инстинкт самосохранения, который вдруг включился так не вовремя в самый ответственный момент, тем не менее шла и шла вперёд, с ужасом ощущая, что длинный коридор на самом деле намного короче, чем ей в настоящий момент хотелось бы, и катастрофически быстро заканчивается дверью на кухню. Постояв несколько секунд перед пищеблоком и решив, что вряд ли мудрый и многоопытный русский народ врёт, про то, что «двум смертям не бывать», Злата, хоть и не желала торопить неминуемую единственную, негромко постучала и, услышав поварихино «войдите», решительно шагнула через порог.

— Чего тебе, деточка? — повариха излучала такое благодушие и желание помочь, что на мгновение Злате почудилось: их мобильный отряд фатально ошибается. Ну, не могут такие чудесные люди быть врагами. Но в тот же миг вспомнила про запертых в цокольном этаже мальчишек и пресекла зарождавшуюся было симпатию к похитителям детей на корню.

— Простите, вам никакая помощь не нужна? А то я уже устала сидеть в четырёх стенах без дела. Хотите, я приберу в доме? — вот так, неплохо, главное, не переиграть. Лепим наивную трудолюбивую девушку, которая просто искренне не знает, куда себя деть, и хочет помочь.

— А что? Это идея. Иди-ка ты на двор, там у крыльца метла стоит, прибери-ка во дворе.

Ага, получилось. Но улица… Улица интересовала разведчицу гораздо меньше дома. Но и то лучше, чем ничего. И она, изобразив жизнерадостную готовность помочь, чуть ли не бегом выскочила во двор.

Ирина свою роль в операции «Гнездо сектантов» сформулировала просто: дозорный. С помощью Андрея она взгромоздилась на разлапистую ветлу напротив интересующего их дома и вот уже пару часов сидела, обняв руками ствол и не сводя глаз с вражеской резиденции. Ничего интересного за два часа, прошедших с тех пор, как Злата в сопровождении малосимпатичного субъекта скрылась в доме, не произошло.

Задача дозорного, сначала казавшаяся элементарной, после двухчасового сидения на жёсткой, шершавой и отчётливо рельефной ветке, постепенно перестала казаться таковой. К Ирине пришло осознание того, что, похоже, задание будет позорно провалено. Когда стало совсем невмоготу и уже не помогало постоянное опасное для жизни ёрзанье, послышались шаги и под объёмной кроной появился Симонов. Ирина, стараясь не демонстрировать выпавшие на её долю мучения, мужественно улыбнулась ему и помахала рукой. Андрей улыбнулся и шепнул:

— Лови! — Ирина сначала выполнила команду и лишь потом задумалась, что бы она означала. В её руках оказалась маленькая пухлая подушечка. Ирина пару секунд недоумённо поразглядывала её, вспомнив, что думка лежала на заднем сидении машины доктора. И тут она поняла идею Андрея, а поняв, умилилась до нельзя. Расстроганно прижав подушку к груди, она благодарно закивала, чуть было не рухнув в объятья внимательного и сообразительного объекта влюблённости. Напоминая самой себе воздушную гимнастку под куполом цирка, Ирина не без изящества проделала несколько рискованных движений и угнездилась на подушке. Измученное длительным контактом с корявым деревом тело, отозвалось бурной благодарностью, которую дозорная постаралась донести и до доктора, сначала помахав ему, потом покивав, поулыбаясь, показав большой палец и, наконец, звучно чмокнув сложенные щепоткой пальчики: красота-а. Догадливый Симонов расплылся в ответной улыбке и, послав воздушный поцелуй, — Ирина тут же забыла о благодарности и преисполнилась возмущения от такой фамильярности — исчез из поля её зрения.

И очень хорошо, что исчез, потому что, как только она вернулась к своим непосредственным обязанностям и устремила взгляд на двор интересующего их объекта, скучная до этого картина — солнце, дом, пустынная территория — заметно оживилась. Из дома вышла весёлая Злата, взяла у забора метлу, и, судя по движению губ, напевая что-то, принялась мести двор.

Ирина с умилением смотрела на подругу. Жива и вполне здорова. Ну, слава Богу! Пару раз в окно выглядывала какая-то упитанная женщина, удовлетворённо кивала головой, глядя на работу девушки, и даже улыбалась. Очень даже милое лицо. И как такая к этим «тренингистам» попала? Хотя… У них и должны быть располагающие лица, а то ведь никто не в их ряды вступать не захочет.

Тем временем вжившаяся в роль Золушки Злата двигалась вдоль дома. Подмела перед фасадом и переместилась за угол. Ирина тоже переместилась — по ветке. И, чувствуя себя какой-то диковинной птицей, вытянула шею и продолжила наблюдать за подругой. А та вдруг быстро огляделась по сторонам, приткнула метлу к стене и встала на колени.

— О, Господи! — вслух испугалась Ирина. — Это что ж такое делается-то? Это у них там правила такие, что ли, молиться где ни попадя?

Но Злата в коленоприклонённой позе не задержалась, а пошла ещё дальше, распластавшись ничком прямо на тротуарных плитках, покрывающих двор. Секунду полежала, вскочила на четвереньки, быстро-быстро передвинулась на пару метров вперёд, снова легла, опять переползла дальше.