– А номера?
–  спросил Шпарин.

– Не поверишь, машина превратилась в ком спёкшегося железа. Я ездил туда ещё раз.

– База, База… - сказал Шпарин.
–  Странная База. Что у них тут?

– Разведцентр, замаскированный под госпиталь.

– А приятель?

– Сгорел в машине, наверное. Повезло, что жив остался, а может и зря остался. Часто об этом думаю. А ты, твоя жизнь?

– Отца не помню. Армия, военное училище, горячие точки. После ранения уволился, были причины. Поездил по стране: грузчик, верхолаз, таксист, монтажник, техник, мастер… Нигде не осел, вернулся домой. Матушка рано умерла. Друг работает редактором отдела в «Городском Экспрессе». Предложил попробовать себя в журналистике. Получилось. Книги пишу.

Они помолчали, прислушиваясь к тишине.

– Часто такое?
–  спросил Шпаин.

– Чудес хватает, - грустно ответил экстрасенс.

Шпарин выбрался из-под стола и нагнулся, пытаясь заглянуть под плиту накрывшую полковника.

– Вот это номер, не хуже твоих фокусов. Их тут нет. Пропали, исчезли, растворились. Давай выбираться. Составим уцелевшую мебель и вперёд, наверх, через этот пролом.

– Третий подземный этаж. Наверняка лестница завалена, лифт повреждён, а на поверхности вместо здания куча обломков. Не выбраться.

– Тогда спать. Раскопают. Перед сном поболтаем. Есть у меня вопросы. Но жрать хочется больше, чем спать. Вот ведь как человек устроен, вместо того, чтобы молиться о спасении души, он думает о том, как бы набить брюхо. Может я один такой?

– Не один, - утешил Миазмов.
–  Но сомневаюсь, что раскопают.

– Не нагнетай. Подвинем пару столов к этому, под которым сидели, там и заляжем. Хорошо бы найти чем укрыться.

Шпарин, кашляя, в воздухе всё ещё стояла густая пыль, обошёл помещение. На другом конце лаборатории сквозь пыльный туман пробивалась узкая полоска света.

– Ба-ба-ба… Тут что-то есть. Иди сюда, - позвал Шпарин.
–  Дверь. Если бы не катаклизм, я бы её не заметил. «Катаклизм» переводится с греческого как потоп, но мы же не греки.

Шпарин навалился на перекошенную дверь и вместе с ней упал на пол небольшой комнаты.

– Тайная пещера профессора. Меблированная в несколько разобранном виде. Диван, кресло и столик сохранились.

Шпарин открыл дверь лежащего на боку холодильника.

– Поужинать хватит. И выпить есть. Вино. Красное, столовое. Бутылка не разбилась. Видимо, спирт профессор не любил. Консервы и фрукты. Незнакомые фрукты мы кушать не будем.

– Зря, вот этот тёмно-синий хорош. Нечто невообразимое по вкусу, как если к сливе добавить апельсин и горький шоколад. Я пробовал.

– Не будем, не хватало проблем ещё и с желудком.

Шпарин отверг синий плод и достал из холодильника консервные банки.

– А это нам подойдет. «Консервы мясные с рисом». Две банки. «Консервы свиные с горохом». Две банки. И консервы овощные. Производитель «Военно-полевое хозяйство № 17 имени Генерал-Губернатора». На крышках кольца. Открывай. По одной. Остальное растянем, если про нас забудут.

Шпарин разбросал деревянные панели и извлёк из кучи битой посуды две вилки.

– Тарелки и бокалы разбиты. Вино будем употреблять из горлышка. Хорошо бы лапки помыть и личико сполоснуть.

Шпарин подошёл к умывальнику и покрутил вентили.

– Вода есть, стекает с верхних этажей, не все трубы полопались.

Шпарин разделся по пояс, потрогал живот, поморщился и протянул руки к тонкой струйке воды. Экстрасенс изучал спину Шпарина.

– Эти ранения…

– Одна из командировок в одну горную республику. Не люблю вспоминать.

– Извини.

– Двойник!..
–  с тихой яростью произнёс Шпарин, сдёргивая полотенце с крючка над раковиной умывальника.
–  На фото - вылитый я! Совершенно невероятные совпадения вплоть до ранений и родинок.

– Мы классические попаданцы. В параллельном мире или в другом измерении, это ещё вопрос, где мы очутились, наши пытливые исследователи непознанного вполне допускают существование двойников.

– Хочешь сказать, что где-то рядом болтается твой двойник?

– Может и не рядом, но скорее всего он есть. Хотелось бы с ним встретиться.

Шпарин взял бутылку вина и надавил вилкой на пробку, пытаясь протолкнуть её внутрь.

– Увидеться с женой, со своей, согласно теории о двойниках, посмотреть на своих детишек, сделанных двойником.

Миазмов бросил полотенце на диван, уселся в кресло и, осмысливая услышанное, заморгал.

– Так что в твоей теории изъян, дорогой ты наш колдун в тридесятом колене. Такой вот морально-этический временной конфликт. Но разрешимый. Можно убить двойника без всякой жалости. Они тут чокнутые, мочат всех подряд и ничего за это им не бывает, и тебе не будет. А можно жить всем вместе и давать представление: «Молочные Братья-Близнецы в параненормальном шоу».