— Хорошо, — соглашаюсь я, поддавшись порыву. Думаю, ничего плохого в том, чтобы попрощаться с людьми, которые мне жизнь спасли, нет.

— Тогда пойдём, — довольно ухмыляется Кор и направляется к повозке. — Хоаль Зарима, милейшая Ляля, позвольте вам помочь.

Вот точно не босварийцы. Хотя какая уже разница? Мужчина галантно поддерживает Гапку под руку, чтобы она могла спуститься, потом подхватывает на руки нашу девочку и приглашающе машет мне рукой, указывая направление.

— А повозка? И наши вещи? — опешив, интересуюсь я.

— На территории Храма с ними ничего не случится. Можешь быть спокоен. Но если хочешь…

Он вопросительно смотрит на Мэл и девушка, закатив глаза, начинает быстро шевелить пальцами, словно сплетая что-то едва уловимое для взгляда, кружевное и прозрачное, словно вода, а потом и вовсе бросает это неведомое что-то в наш фургон.

— Спасибо, дорогая, — подмигивает ей мужчина.

— Обращайся, — пожимает она плечами, шагая мимо нас к воротам.

Это что было? Неужели та самая магия? И как она должна действовать? А мы сами в повозку теперь сможем попасть? Хуже всего то, что я понятия не имею, положено ли мне знать ответы на эти вопросы, потому и задать их не могу.

Кор с Лялей на руках топает следом за девушкой, а нам с Гапкой не остаётся ничего иного, кроме как их догонять.

Ушли мы, правда, недалеко. Менее, чем в квартале от Храма эти двое выбрали заведение, удовлетворившее их запросы, и именно туда завалилась наша честная компания. Внутри обнаружился довольно небольшой общий зал, и я далеко не сразу поняла, что его размер только на первое впечатление маленький. Просто вдоль стен за пёстрыми занавесками тянулись отдельные кабинки. К одной из таких мы и направились прежним строем, Кор с Лялькой и Мэл впереди, мы с Гапкой следом. Правда старушка, дёрнув меня за рукав, сначала заставила притормозить. Потянув к себе, зашептала тихонько.

— Рома… ты, наверное, не знаешь… мне нельзя показывать лицо при чужих, без разрешения мужчины из моей семьи. Одно дело, что так получилось в пути, в походных условиях, и совсем другое сейчас, в общественном месте. Тебе надо будет это разрешение мне дать.

— Как? — опешив, спросила я. Ох уж эти традиции и условности. Даже поесть без ритуальных плясок нельзя.

— Просто скажи, что при этих людях мне можно не бояться неприличного внимания. Это обычная фраза.

— А то, что они Ляльку видели, это ничего? — вскидываю я брови.

— Она маленький ребёнок, это не так уж страшно. Если её старшие родственники не против. К тому же Рэн её спас, — объяснила пожилая няня. — И ещё. Платить за нас, как мужчине, надлежит тебе.

Она незаметно вложила мне в руку маленький мешочек, как я подозреваю с деньгами. Хорошо, что вчера я уже успела расспросить о местной валюте и даже рассмотреть монеты разного номинала, именующиеся риналями — те, что серебряные, и медяшами — соответственно медные. Имелись ещё золотые дорали, но у Гапки таких денег не водилось.

В общем моё спонтанное, неизвестно чем продиктованное, согласие на совместный обед с нашими спасителями грозило обернуться для меня настоящим тестом и экзаменом на сообразительность и умение сыграть нужную роль. Но отступать было поздно. Так что, решив, что буду присматриваться к действиям того же Кора и разбираться по ходу дела, я увлекла Гапку в к той занавеске, за которой скрылись наши попутчики.

А там я, слегка удивившись, обнаружила, что Ляля уже перекочевала на колени к сидящей в дальнем углу диванчика Мэл, которая до этого момента никакого интереса к нашей крохе не проявляла. А тут вот на руках мелкую держит, рассказывает что-то тихо на ушко, а та довольно кивает. И что тут за сговор?

Но узнать в чём дело, мне не дали. К нашему столику пришла женщина в строгой коричневой карилье, и дождавшись пока на неё обратят внимание, спросила, что господа желают отведать.

— Рома, раз мы пригласили, то и угощаем, — бросив на меня выразительный взгляд, непререкаемо заявил Кор. И прежде, чем я успела ответить, начал перечислять местной официантке зубодробительные названия блюд, которые господа желают. Кажется, наше с Гапкой совещание и передача кошелька не остались незамеченными, только выводы он, судя по всему, сделал свои собственные.

Можно было бы поспорить. Но это снимало с меня риск выдать себя. И мой смущённый румянец, вызванный не очень приятным чувством, что мы и так слишком дорого, с учётом потерянного времени, этим людям обходимся, и для гордого мальчика Ромы был вполне объясним. Пришлось себя успокаивать, что вся троица выглядит очень состоятельной, и для них это явно мелочи, а для нас экономия денег Гапки. Поблагодарив мужчину за щедрое предложения, я пробормотала требуемую Гапкой фразу про разрешение и заняла свободное место.