— Посмотрим, — улыбается мне неожиданно и, отпустив моё лицо, уходит.

Я закрываю глаза и медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться. Ничего особенного не произошло. Ничего. Даже если это не так, я буду убеждать себя в этом, потому что знать не желаю, что он обо мне думает и чего от меня хочет. Перехочет.

Лучше сосредоточусь на настоящем моменте. А в настоящем моменте я могу снять с себя одежду, опостылевшую повязку с груди, проклятую куфию с головы и искупаться. Просто насладиться. В том, что никто за мной подглядывать не будет, я абсолютно уверена. Не тот Рэн человек, чтобы своё слово нарушать. Из него надёжность так и прёт. Но меня это никаким боком не касается. И нечего про него дальше думать.

Злясь на саму себя, я стягиваю с головы куфию, с плеч каптан, потом рубашку, и, едва не постанывая разматываю повязку, с которой проходила с самого утра. Как же хорошо. Избавившись от остатков одежды, кладу всё подальше, чтобы не намочить, и осторожно залезаю в природный каменный бассейн, прихватив с собой лишь мыло. О-о-о, я, кажется в раю.

Могла бы, осталась бы тут на всю ночь. Но бдящее благоразумие не позволяет мне сидеть в источнике слишком долго. Я ведь не знаю, что тут с солями, и как эта вода действует на организм, лучше не злоупотреблять. Так что, понежившись немного, принимаюсь смывать с себя усталость и пыль дорог. С удовольствием тщательно промываю волосы, рассудив, что раз все уже, благодаря Рэну, поняли, что я не парень, то ничего страшного не случится, если увидят мою мокрую шевелюру. А выкупавшись, стираю бельё, рубашку и штаны, после чего одеваюсь в чистое и сухое, отказавшись от повязки. Утром перемотаю. Всё. Можно идти.

Собрав вещи, принимаюсь осторожно бочком спускаться. Луна, как раз спряталась за тучу, и тропинку, которой мы пришли видно едва-едва, потому я тщательно нащупываю ногами дорогу, чтобы по-глупому не свалиться. И когда уже вижу озеро, рядом с моей пяткой из кустов внезапно вспархивает какая-то птица с оглушительным ором. От неожиданности нога поскальзывается, и я уже отчётливо представляю, как больно приложусь бедром об камень, когда кто-то неожиданно ловит меня за вскинутую руку и дёргает на себя.

— И почему ты меня не позвала? — тихо интересуется Рэн, прижимая к себе.

Хочется сказать, что я вполне в состоянии спуститься сама, но после моего падения это будет звучать по-детски и глупо. Да и вышибает все мысли из моей головы, когда я чувствую его дыхание на своём виске, жар большого тела, ладонь на пояснице. И запах. М-м-м, мне слишком нравится, как пахнет этот мужчина.

— Ты всегда такая упрямая? — хрипло спрашивает он. И внезапно касается моего виска губами, стискивая в объятиях с рычащим выдохом. У меня перехватывает дыхание от неожиданности, от того, как сладко сжимается что-то внутри. Я теряю ориентацию в пространстве от того, насколько меня притягивает к этому мужчине, я схожу с ума от того, что чувствую, от того, как реагирует моё тело… и что есть силы отталкиваю его.

— Не надо Рэн! Я не свободна! — выкрикиваю мужчине в лицо, чувствуя, как дрожит всё внутри от рвущего душу раздрая. — Ты… я… что бы тебе… не… казалось, и чего бы ты от меня не хотел… я не могу ответить тебе, слышишь?! Я не свободна! У меня есть любимый мужчина! Я люблю его почти всю свою жизнь, а вся эта дурацкая химия тела ничего не значит. Не трогай меня больше!

— Рома… — успокаивающе протягивает Рэн ко мне руки, но я уже его не слушаю и мчусь прочь к лагерю. Всё, хватит с меня этих взглядов, этих намёков. И прикосновений. Всего хватит.

В лагере меня встречают ещё более удивлённые взгляды, чем провожали. У Кора глаза на лоб лезут, когда я стремительно прохожу мимо него с распущенными мокрыми волосами. Мэл, склоняет голову набок, потом смотрит куда-то мне за спину, вскинув бровь. Наверное, Рэна увидела. Плевать!

Пулей взлетаю на козлы повозки и прячусь внутри. Всё. Меня нет до утра.

— Что случилось, Рома? — обеспокоенно спрашивает Гапка, ожидающая меня возле спящей Ляльки. У заднего борта приподнимается со своей постели Наиле.

— Всё в порядке. Просто с Рэном… поспорили, — выдаю старушке интерпретацию правды. Всё равно ведь поймёт в ком дело. — Давайте спать. Завтра тяжёлый день.

Няня ещё некоторое время тревожно меня рассматривает, но я усердно делаю вид, что готовлюсь ко сну. Волосы бы просушить у костра, но это означает снова увидеть Рэна… и показаться ему на глаза. Отжимаю их ещё раз полотенцем. Так высохнут. Посижу немного.

— Ты не ложишься? — тихонько интересуется Гапка, укладываясь рядом с Лялей.

— Сейчас лягу. Ты спи, всё хорошо, — как можно уверенней, говорю ей, и развешиваю мокрую одежду на переднем бортике, глянув украдкой на троицу у костра. Рэн, словно почувствовав мой взгляд, тут же вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня в ответ.

Не позволяя себе даже на секунду задуматься, отворачиваюсь и прячусь за боковой стенкой. Закрываю глаза, закусив губу, чтобы сдержать вздох. Только губа эта отчего-то дрожит. И руки тоже. Дожилась. Мужик в висок поцеловал, а меня трясёт, как припадочную. Ну почему всё так? Я в родном мире пыталась найти Таю замену. Но никто не вызывал во мне даже тени таких ощущений, чувств, желаний. Все они не были им, не дотягивали, не выдерживали сравнения. А этот диктатор тиранистый разве выдерживает? Он красив да… А ещё ответственный, благородный, сильный и мужественный… внимательный… заботливый… манипулятор. Гад продуманный. Но притягательный до невозможности. Хуже всего, что вот он, настоящий, здесь и сейчас. А моего Тая рядом нет, и я не могу со стопроцентной уверенностью знать, каким он окажется в реальности. Как у нас всё сложится.