Шрифт:
Я снова выдержала взгляд.
— И спасибо, что раскрыла карты, а то я, блин, обрадовалась, что нашла два в одном: и говорить умеет, и трахать. Спасибо, мама. Передавай своему агенту большой привет. Или я получу от тебя разрешение переспать с ним? Или у него есть девушка и поцелуи — это чисто работа, и он беспринципная скотина.
— Он беспринципная скотина. Поверь мне. У него великолепный послужной список. Так ты придёшь домой? Соломон сидит в шкафу, ждёт тебя.
— Ну хоть кто-то меня ждёт!
И ещё ее ждал звонок. Она ответила быстро и нервно, что сегодня у неё много работы. Может, завтра. Потом уставилась мне в глаза:
— Что тебе ещё обо мне интересно? Что твой Сереженька ещё не узнал про меня?
Ах, вот кто звонил… Вот кого моя дочь накормила завтраками. Не дождётся, не будет ему кофе в постель, пусть даже не надеется!
Глава 9.8 “Горький ком правды”
— Как бы сказать…
Я выдержала паузу, чтобы набраться смелости сказать правду. Или хотя бы какую-то ее часть. Самую невинную. Хотя вряд ли ее хватит, чтобы завершить неприятный разговор, который я сама и завела.
— Это уже не мой заказ. Это…
Я снова замолчала. Как же тяжело, как же… невыносимо лгать собственной дочери!
— Короче! — И я действительно не хотела больше тянуть. Слишком больно. Слишком! — От тебя, Оливка, ему ничего не нужно, — проговорила я тихо, приказав себе не жмуриться, хотя хотелось провалиться под землю, исчезнуть вместе со всеми моими… Нет, уже нашими общими, проблемами. — Мы не сошлись с ним в оплате его услуг, и он решил пошантажировать меня тобой.
Дочка смотрела на меня в упор, и в ушах начался перезвон тревожных колокольчиков. Ложь не прокатила. Но правда была бы ещё хуже…
— Каким образом?
Да, каким образом мне выкрутиться, не прибегая к правде?
— Ну, он сказал, что закрутит с тобой роман.
Я, кажется, не дышала в течении всей фразы, а то и дольше.
— И что? Каким образом это может тебя напугать?
Нет, Савка, ты не прав. Моя дочь совсем не дура. Ты просто не разбираешься в женщинах — ни в больших, ни в маленьких — потому что сам дурак. Большой!
— Он думал, что я не захочу сказать тебе про шпионаж и он тобой поиграет…
— Он? Мной? — Оливка хмыкнула. — Он реально решил, что я втюрилась в него? Вот так, с первого взгляда? Или первого раза? Не, мам, реально, что ли?
Я смотрела на ставшее вдруг абсолютно спокойным, даже каким-то садистским, лицо Оливки и понимала, что покрываюсь испариной, как в бане. Господи Боже ж ты мой!
— Откуда же я знаю, что у него на уме. Ты же не рассказываешь мне, как проводишь время с мальчиками…
Голос пропадал и приходилось делать ударение на каждом слоге.
— А тебе это реально интересно? О Саше ты бы и не спросила, не припрись я, выражаясь твоими же словами, к тебе домой на ночь глядя. Тебя интересовало, когда я свалю. Ты меня раз в году видела последние пять лет. Видимо, и это было для тебя много…
Я выдержала взгляд, но не сохранила лицо: оно пылало.
— Оливия, что ты такое говоришь…
Голос упал, вопрос вопросом не прозвучал. Да и дочь все сказала. Чего уж тут добавишь?
— Правду, мама. У нас же день правды, так? Плохой правды, никчемной. Но, похоже, мы просто такие никчёмные люди. Ты — плохая мать, сама сказала. Я — плохая дочь, это ты подумала, но я догадалась. Вот говно к говну и тянется. Мне реально понравился этот Сергей. Как его зовут-то там на самом деле, не скажешь?
— Савелий, — почти выплюнула я.
Только не в лицо дочери, а в свою тарелку — горький ком из слез и собственной желчи, состоящей из обиды на всех и вся, даже на саму себя.
Особенно на себя: в кого ж я такая дура? В мать? В отца? Так у них образцово-показательный, давно пустой, советский брак. Только б соседи ничего худого не сказали, а люди добрые у виска б не покрутили…
— Зачем тебе его имя?
— Ну, скажу ему, что все знаю.
Да ничего ты не знаешь!
— Что если он свободен, как и я? Тогда можно продолжить целоваться… Конечно, если он не делает это без пейчека… Ну ничего, я прилично получаю. Могу и отвалить за понравившегося парня…
Я проглотила все, что осталось во рту.
— Оливия, глупая шутка. Мы наконец-то говорим серьезно, оставь цирк для других. В семье он не допустим.
— В нашей семье только клоунам и выступать! Цирк Шапито уехал, клоуны остались… Мам, ну чего у тебя с лицом? Ты не ту информацию обо мне получила, которую ждала? Чего ты хотела узнать? Точно муж пытается уличить жену в неверности. Мам, ты о чем думала?
Я действительно думала, только сейчас над ответом.
— Оливия, надеюсь, ты не собираешься ему звонить?