– Значит, перекрасилась, - спокойно сказал участковый.

– Может быть, потому и не узнал в аэропорту?

– Никак нет. Огнянникову узнаю в любом случае, даже если она перекрасится в серо-буро-малиновый цвет с крапинками.

– Что о ней можешь сказать?
– спросил Гладышев.

Дубков чуть подумал:

– Веселая молодая женщина. Живет скромно, аморальных поступков не допускает, шумных компаний не водит.

– С Головчанским ее не видел?

– Нет. По моему мнению, Аня в Новосибирске развлекается. Часто туда ездит по выходным дням.

Гладышев повернулся к Бирюкову:

– Возможно, Огнянникова придумала аэропорт, чтобы скрыть любовную интрижку?

– Почему, в таком случае, она возвратилась домой в субботу? возразил Антон.

– Допустим, встреча с любимым не состоялась...

– Все, конечно, может быть, но в том, что насчет аэропорта Огнянникова солгала, теперь я не сомневаюсь.

Голубев, будто нетерпеливый ученик, высоко поднял руку:

– Товарищ подполковник, предлагаю версию...

– Подожди, оперативник по версиям, - остановил его Бирюков.
– После совещания пройдись по парикмахерским и постарайся выяснить, когда Огнянникова перекрасила волосы.
– Антон повернулся к молчаливо слушающему прокурору.
– Семен Трофимович, давайте проверим, снимала ли Огнянникова со своей сберкнижки деньги.

– Что это даст?

– Узнаем, действительно ли у Анны Леонидовны пропал кошелек с отпускными.

Прокурор глянул на Лимакина:

– Пиши официальный запрос в сберкассу.

– Разрешите быть свободным?
– спросил участковый Дубков.

– Посиди пока с нами, Владимир Евгеньевич, послушай. Вдруг придется проводить очную ставку с Огнянниковой, - ответил ему Бирюков.

С официальным запросом в сберкассу отправили Славу Голубева. Когда тот вышел из кабинета, подполковник Гладышев сказал:

– Кажется, товарищи, дело начинает шевелиться, а то последние дни такое затишье наступило, как перед бурей.
– И посмотрел на Бирюкова. Допустим, уличишь ты Огнянникову, что она не была в аэропорту, дальше что?..

– Дальше - по ходу дела. Важно Анне Леонидовне доказать, что ложь у нас не проходит. Если это удастся, она вынуждена будет говорить правду, хотя, быть может, правда для нее и неприятной окажется.

– Не напутаешь с ней? Откровенно говоря, я не вижу мотивов подозревать Огнянникову в отравлении Головчанского. Если между ними что-то и было, то давно быльем поросло.

Бирюков вздохнул:

– Я вовсе не утверждаю, что именно Огнянникова отравила Головчанского, но, знаете, Николай Сергеевич, она, по-моему, закрутила клубок сплетен, распутав который можно выйти на преступника.

Следователь Лимакин посмотрел на часы:

– Сегодня вторично вызвал на допрос Евдокию Федоровну Демину, скоро должна подойти в прокуратуру. Чувствую, недоговаривает бабуся, что-то скрывает, но никакими путями не могу вызвать на откровенность.

– Попробуй, Петя, усилить акцент на Огнянникову, - подсказал Антон. Мне думается, что именно через Демину, которая была нянькой Руслана и домработницей Головчанских, Огнянникова ухитрилась проинформировать Софью Георгиевну о Тумановых. И очень бы важно узнать, когда эту информацию Софья Георгиевна получила, до смерти мужа или после.

– Уже пытался это выяснить. Евдокия Федоровна упорно твердит, что ничегошеньки о Тумановых не знает. Хочу теперь сделать упор на порошок гранозана и унесенный с дачи халат. Это же понятно, что "сработал" кто-то из хорошо знакомых, если... не она сама.

– У самой Евдокии Федоровны вроде бы нет мотивов...

– Но почему она так упорно молчит? Ни о Софье Георгиевне, ни об Огнянниковой - ни слова. Создается впечатление, будто ее или уговорили молчать или скорее всего запугали...

В кабинет вошла секретарь-машинистка. Подавая подполковнику большой конверт, тихо сказала:

– Срочное.
– И вышла.

– Из Николаевки. Похоже, протоколы опознания...
– вскрывая конверт, сдержанно проговорил Гладышев. Он вытащил из конверта сложенные пополам стандартные бланки, быстро прочитал сопроводительное письмо, выбрал один из протоколов и показал его присутствующим.
– Вот она, "Лапушка", с которой Головчанский в прошлом году отдыхал у родителей Алексаняна...

На фотографии, приклеенной к протоколу и заверенной круглой печатью, улыбалась белокурая Анна Леонидовна Огнянникова.

22. "Лапушка"

В районной сберкассе посетителей было мало. У окошечка с надписью "Контролер" стояли в очереди несколько человек, да какой-то сгорбленный старичок любопытно глазел на женщину-кассира, видимо, отсчитывающую ему деньги. Голубев мельком окинул взглядом клиентов и вошел в кабинет заведующего. Пожилой мужчина в застегнутой на все пуговицы косоворотке внимательно прочитал подписанный прокурором запрос. Исподлобья, поверх очков, посмотрел на Голубева и спросил: