У меня едва не подкосились ноги. Мне хотелось разрыдаться. Макканн недоуменно переводил глаза с управляющего на меня и обратно. Один из вышибал повернулся к управляющему. Коротышка с сигарой пожал плечами и кивнул в мою сторону.

– Вот этот, который здесь, парень, он может купить весь этот долбаный клуб. – Его голос звучал устало, почти скорбно. – По любой из своих карточек.

Макканн уронил розочку и уставился на меня. У него отпала челюсть.

– Так как мы там договаривались? Пятьдесят тысяч?

Управляющий раздумчиво закусил сигару, а затем торжественно изрек:

– Плюс НДС.

Я хотел было побазарить, но не стал. Вышибала, получивший столом в яйца, успел уже оклематься; он стоял рядом со мной и смотрел, как я заполняю на стойке ваучер, внимательно перепроверяя все цифры. Господи, да мне в жизни не приходилось вписывать в эти бумажки такую сумму.

– Просто поразительно, – сказал вышибала, промокая салфеткой небольшую ссадину на лбу. – У меня же есть все ваши альбомы, вы можете такое представить?

– Неужели? – пробормотал я, перечитывая ваучер.

– Точно. И я ходил на все ваши концерты в «Аполло», и на тот в «Барроулэндз», помните? – Я кивнул. – И на те два в «Ашер-Холле», это в семьдесят девятом, верно?

– Мне кажется, в восьмидесятом.

– Точно, – радостно кивнул верзила. – Здорово вы, ребята, работали, я всегда так думал. А вы сами так и вообще, ведь это вы писали все песни, верно?

– Часть их, – сказал я, подписываясь под ваучером на пятьдесят семь с половиной косых, и скосился направо. Макканн сидел у стойки, одна из официанток заботливо заклеивала его башку пластырем. Он смотрел на меня с каким-то не совсем понятным выражением.

– Да нет, – настаивал вышибала, – это вы их все сочиняли, верно? А все остальные, их имена были там так, для понта, верно?

– Ну, в общем-то, – промямлил я, не вдаваясь в уточнения.

– Ой, подождите секунду, я сейчас, – вскинулся вышибала и куда-то убежал; судя по лицу и голосу, его озарила некая блестящая идея. Управляющий изучал мой ваучер едва ли не внимательнее, чем я его заполнял. Люди из «Амекса» дали ему название и адрес адвокатской конторы, куда они пересылают все мои финансовые документы, я повторил эти данные наизусть, однако коротышка все еще в чем-то сомневался!

Вышибала вернулся с пластинкой. Нашей. В некотором роде. Это были «Золотники», жутко окрещенное собрание номеров, выкинутых при окончательном составлении альбомов, да не совсем удачных версий некоторых синглов, выпущенное «Эй-ар-си» уже после распада группы. Хреновая, доложу вам, пластинка; если на ней и было что-то пристойное, так только сверхбыстрый припанкованный вариант «Хайратого любовника из Ливерпуля», мы записали его во время парижских гастролей, в пьяном состоянии и сугубо для хохмы. Я сразу же во всеуслышание заявил, что не имею ко всему этому безобразию ни малейшего отношения, и до сих пор цапаюсь с Риком Тамбером (особенно насчет названия, «Золотники», это ж надо такое придумать).

– Мистер Уэйрд, вы подпишете мне ее, ладно? – Вышибала светился чистым мальчишеским энтузиазмом.

– Конечно, – вздохнул я.

Макканн набрался наглости заказать себе на посошок; теперь он шумно хлебал пиво и метал в мою сторону мрачные взгляды. Вся моя недавняя эйфория, радость, что меня не превратят в тихо поскуливающий мешок дробленых костей, куда-то испарилась. Дружелюбный вышибала сравнил мою физиономию с давним портретом на конверте и радостно улыбнулся.

– Ну да, конечно же, это вы. Потрясающе! Вы тут у нас проездом, да?

– Да. – Я поднялся с табуретки и вернул управляющему его авторучку; он поместил ее в один внутренний карман с аккуратно сложенным ваучером.

– Да. – Вышибала стал вдруг дико серьезным. – Мистер Уэйрд, знаете, я ведь очень сочувствовал. Узнать, что…

– Да, понимаю. – (Нехорошо обрывать человека на полуслове, но слушать такое было просто невыносимо.) – Но я не люблю об этом говорить… вы уж извините.

Я пожал плечами и опустил очи долу; он похлопал меня по плечу:

– Ничего, мистер Уэйрд, я все понимаю.

Голос вышибалы звучал совершенно искренне. «Господи, – подумал я. – Шесть лет, прошло уже целых шесть лет, а люди продолжают обсуждать, словно все это случилось на прошлой неделе».

Я одарил своего былого поклонника бледным подобием улыбки, подошел к Макканну:

– Ну, как ты там? Пойдем?

Макканн кивнул и допил пиво. Мы еще раз принесли свои извинения, пожали вышибалам руки (никто из них не получил серьезных повреждений, зато каждый из них получил по пять сотен) и направились к выходу.