– Да подождите вы!!!
– рявкнула Соня, вытаращив глаза, отказываясь понимать и принимать то, что он говорит.
– Я никогда не видела никакого вашего брата! Вообще! И... Откуда вам это известно? Про Нола?

Теперь обалдевшим выглядел он.

– Знаю, потому что знаю, - прекрасное объяснение.
– Как это вы его не видели? А ребе...

– Рихарт...
– Соня сглотнула, заламывая руки, а потом заговорила быстро, словно в воду бросилась.
– Умоляю, не перебивайте, ваше величество! Даже если мой рассказ покажется вам невероятным.

Да уж, ее рассказ мог бы показаться невероятным.

И про шторм, и про мертвую деревню, и про старую ведьму Улейн, которая назвала ее Ундиной и наградила даром понимать языки. И про маленького Нола, которого дала слово оберегать больше жизни. И про то, что она кажется ведьма.

И про другой мир.

Рассказывая, она ужасно нервничала, стискивала руки, мечась на месте, и только когда закончила, смогла заставить себя взглянуть ему в глаза.

– Вот... Рихарт... Ваше величество... а теперь решайте. Что со мной делать.

Она поразилась с каким нечитаемым выражением король приближался к ней. Медленно, опасно, словно тигр, увидевший добычу. Подошел вплотную. Прищурился.

– Ундина.

– Да. Так меня назвала та старуха из деревни, - ей стало невмоготу от его странного завораживающего взгляда.

– Скажи мне только одно...
– проговорил он спокойно, продолжая ее гипнотизировать.

И тут мир внезапно перевернулся!

Мгновение назад они стояли в центре комнаты у стола, и вот уже оказалось, что он сидит на кровати, а Соня у него на коленях с задранными юбками. Белье с треском разорвалось и улетело куда-то на пол...

Соня пискнула от неожиданности и попыталась вырваться, поза была глупой и унизительной до крайности. Но не тут то было. Держал он ее крепко. Рука чувственно скользнула по ногам чуть сдавливая, медленно стаскивая с нее чулки и туфли. Потом снова поползла наверх, опасно подбираясь, скользя совсем уж на грани фола.

– Пусти...! Нет...!
– задохнулась Соня.

– Скажи мне только одну вещь...
– медленно повторил он, добравшись наконец до потаенного местечка.
– Как ты могла сказать, что между нами ничего не было?!

И тут же обжигающий шлепок обрушился на Сонину беззащитную задницу.

– Не смей!
– пискнула она, пытаясь вывернуться.

Но его рука уже нежно оглаживала и вовсю хозяйничала там, где хотела.

– Как ты могла?!
– и снова звонкий шлепок, а потом горячая ласка.
– Как... ответь?

А отвечать-то уже и получилось, потому что Рихарт сам развернул ее, усадив на колени, и целовал. Целовал как безумный, а руки нежили, дарили только ласку.

– Как?
– выдохнул ей губы.

– Я... не знаю... прости...
– слезы навернулись на ее глаза.

Он с жадностью вглядывался в ее глаза, убирая большим пальцем сорвавшуюся слезинку. Горько нахмурился.

– Я сделал тебе больно... прости.

– Это ты меня прости!
– бросилась ему на шею она, заливая его глупыми счастливыми слезами.
– Я дура!!! Но я так люблю тебя... Рихарт.

Дыхание Рихарта сбилось, а руки вдруг судорожно сжались. Еще немного, и у нее затрещат ребра. Но никогда Соне не было лучше, чем сейчас. Не сразу смог он заговорить, несколько раз пытался.

– Ундина моя... я тебя целый год искал. Ты... для меня... никого.. Единственная. Единственная, понимаешь?!

Потом снова прижал к себе, успокаивая дыхание, просидел так еше немного, и выдал уже совершенно другим тоном:

– Но ты провинилась. И наказание это не отменяет.

– ...??
– уставилась на него Соня.

Надо же, у его величества опять нечитаемая каменная рожа? Только в глазах хищный странный блеск.

– Тебе придется здорово постараться, чтобы я забыл те слова.

Когда Соня поняла смысл...

Ах так? Хорошо, поиграем, подумала она. Но ты сам, мужик, нарвался.

– И что я должна сделать?
– откинулась в его руках, ловя взгляд, а потом скромно опустила глаза.

– Мммм, - одна рука гладила, другая прижимала к себе.
– Для начала раздень своего мужа и помоги умыться.

Мужа. Замечательно прозвучало...

***

Теперь это был их негласный ритуал.

Рихарт стоял в центре комнаты и не отрываясь смотрел как Сона наливала воду из кувшина в тазик, как пододвигала стул поближе. Оглянулась в поисках салфетки, чем обтирать его. Он решил иначе. Быстро поднял с пола ее белье, которое сам же и разорвал, поцеловал сжатую в кулак ткань и протянул Соне.