То есть не вчера? Неделю назад? Раньше?

Мой мальчик был доволен. Его улыбка эксклюзивным солнышком освещала меня, этот столик с не тортным тортом и всех, кто глазел на нас в трансляции.

Я бы даже сказала, что Райсель был счастлив. Хотя всё закономерно. В этом мире он самостоятельный человек довольно условно. Даже, если быть честной, он, вообще, несамостоятельный. Он связан со мной во всём. Если мои дела пойдут под гору, он покатится вместе со мной. Соответственно, если они идут в гору, он тоже въезжает туда паровозиком. Так что эта цифра - моя заслуга (не знаю уж за что), но успех - наш общий.

Я, наконец, взяла в руки нож, приступив к резке салата-торта. Внутри его оказались большие ломтики белой рыбы с лёгким голубоватым оттенком. Офигительно вкусной.

Маркус:

Я дрыхну целыми днями. Пацан Джессики периодически кружит надо мной зудящим пчёлом: пихает в меня еду и загоняет мыться. Сам я, как-то вообще, потерял какие-либо желания, да и силы действовать. Мне мерещится, что картинки детства и юности в моей голове какие-то фальшивые, неправильные, история лишена логики и, вообще, смахивает на дешёвую байку. Это должно пугать, но, видимо, сил пугаться у моей полудохлой тушки просто нет, и поэтому мне просто глубоко фиолетово. То, что всегда было мной, рушится как старая кирпичная кладка, но мне насрать.

На этот раз будит меня Джессика. Всё с той же пронзительно жалостливой заботой в глазах:

– Маркус. Посмотри мне в глаза.
– Она щёлкает пальцами перед моим носом.
– Слышишь меня?

Я окончательно разлепляю глаза.

– Я отправляю тебя в безопасное место. Оставаться в САП для тебя стало слишком рискованно. Хороший человек, которому я доверяю, присмотрит за тобой. У тебя будет время выздороветь. Пусть охотники о тебе забудут. Не выходи за пределы дома, где поселишься, не разговаривай по телефону, не пиши от руки. Через годик, думаю, сможем решить, как устроить твою жизнь нормально.

Рядом крутится её мальчишка, собирает мои шмотки в пузатую белую сумку. Джессика надевает на меня куртку, потом заставляет приподнять подбородок, расстегивает привязь и взамен защёлкивает на моей шее рабский ошейник свободных земель:

– Это на случай, если тебя всё-таки найдут. Надеюсь, он заставит их дважды подумать перед тем, как выпустить в тебя разряд плазмы.

На ошейнике отчеканено имя: "Джессика Кэдели". Кэдели? Один из кланов свободных земель... мысли путаются. Я пытаюсь сосредоточиться просто на том, чтобы сесть и зашнуровать ботинки. Потом встать. Поправить куртку. Потом снова сесть.

Мальчишка суетится. Джессика серьёзна и решительна, сжимает свои маленькие девчоночьи кулачки и, кажется, мысленно поливает кого-то матом.

Снова встать. Мальчишка старательно заматывает мою физиономию неолетанской паранджой - сшафой. Да, так меня сложнее узнать.

С Джессикой за руку в гостиную. Шаг через портал. Откуда в гостиной портал?

Обшарпанная комната. Прочь из комнаты. Другая комната в конце коридора.

На табурете огромный такой старик в заношенной фермерской одежде.

– Здравствуй Порош. У меня совсем нет времени. Вот твой подопечный. Его ищут во всех автоматических портах и через системы спутникового слежения. Тут лекарства и рекомендации. Но главное, чтобы не нашли.

Голос у старика низкий, раскатистый:

– Не волнуйтесь, мисс Элиос. Всё путём будет. Уберегу.

Ладонь его сухая и горячая. Короткий чмок Джессики в мою щёку, и она исчезает за дверью.

Фермер тянет меня не по-стариковски сильными лапищами вон из здания, в лайнер, который, бормоча допотопным движком, сразу же выворачивает на шоссе, разрезающее какой-то не знакомый мне хвойный лес, прочь от этого места.

Несколько часов дороги. Молча. Старик бдит и рулит. Я тупо пялюсь в окно:

– Где я, Порош?

Старик оборачивается и улыбается как-то очень по-домашнему, как внуку.

– На Вебеке, где ж ещё. Километрах в трёхстах от столицы, а скоро будешь совсем далече. Всё путём, парень. Всё путём.

Темай:

Хаинь ввалилась в мою комнату с папкой бумаг наперевес, за ней сразу же протиснулась Мил.

– Иногда я завидую северянкам, вы не представляете, какой там ассортимент! Даже даккарец был! Целый внутренний рынок этих мужчин!

Я убрала рабочий планшет в стол:

– Даккарец?

Хаинь хмыкнула:

– Даже не думай! Тебе сейчас нужен мужчина, поднимающий твой рейтинг, а не роняющий его окончательно. Я распечатала только таких.

Мил уже взобралась на диван, раскладывая вокруг себя распечатки с фотографиями и описаниями мужчин. Она пожала плечами:

– Не знаю, по-моему, ездить в бордель удобнее, чем постоянно возиться с гаремом. Представь только, насколько больше у нас было бы проблем с Пэс, если бы в доме было не двое мужчин Мевы, а двадцать.