— Можете купить мне чашечку чая и клубничного чизкейка.

Проследовав с девушкой до ближайшего кафе, сделав минимальный заказ, я наконец-то добился от неё полной информации по заключённому с Паулем договору.

Через три дня выбранные для меня люди должны будут погореть на продаже купленного Джеймсом платье. Того самого, которое было на Даяне в ночь похищения. После чего им придётся указать на заранее приготовленное место, в котором якобы удерживали мою подопечную.

Всё необходимое уже давным-давно было на месте. Выбранный магазин обустроен под комнату с видео, к которому прилагалась часть уцелевшей видеосъёмки, на которой запечатлился фрагмент с Даяной. Так же были готовы все необходимые отпечатки, генетический материал, следы и прочая мишура. А это означало, что мне оставалось подождать всего пару дней перед очередным масштабным спектаклем.

— Была рада познакомиться, — протянула руку Иза, когда наша лёгкая трапеза подошла к концу.

— Аналогично, — улыбнулся, сжимая её тонкие пальцы.

Попрощавшись с девушкой Риверы, я вернулся к припаркованному автомобилю, распорядившись ехать в главный офис.

Наверное, было глупо проверять свой телефон каждые три минуты. Но я совершенно не мог взять себя в руки. Мысли о сыне не давали покоя. Гудя у меня в голове надоедливым роем, они то и дело жалили опухший мозг, не позволяя думать о чём-либо другом.

Я не знал, куда именно направилась Меган. Не знал, каких специалистов выбрала. Но прекрасно понимал одно — она сделает все, что в её силах, только бы с Джеймсом ничего не произошло.

— Мистер Прайд! — поспешил к нам мой помощник, как только служащий открыл передо мной дверь автомобиля.

Выбросив в сторону тлеющую сигарету, совершенно некурящий Чейз явно был чем-то взволнован. Кашляя, поперхнувшись дымом от резко прерванной затяжки, он пытался выдавить из себя хоть бы какие-то слова. Но вместо этого всё больше и больше хрипел и краснел в начавшемся приступе удушающего першения.

— Простите… Я…

— Прямо как школьник, — хлопаю его по согнутой спине, пока тот продолжает прижимать кулак к губам, начиная давиться уже собственными словами. — В подлокотнике бутылка воды, — повернулся я к всё ещё стоящему около нас служащему стоянки. — Достаньте её, пока нам не пришлось вызывать скорую помощь.

Пригубив около половины, мой помощник наконец-то смог отдышаться. Убирая выступившие на глазах слёзы, он снова и снова поправлял тонкие очки, стараясь смотреть мне в лицо.

— Я собирался предупредить вас до того, как бы вы сюда приехали, — всё-таки заговорил Чейз, не зная, куда девать свои руки. Прежде он всегда хватался за записную книжку или планшет, и потому сейчас его волнение казалось таким же ощутимым, как если бы у него началась корь. — Но мне запретили вам звонить.

— Кто запретил? — напрягся я после подобного сообщения.

— Эмануэль Питерс организовал внеплановый сбор акционеров. Не знаю, для чего именно, но он провернул это всего за пару часов. И если судить по последним новостям, — снова задёргался мой помощник, — то это совершенно точно не сулит вам ничего хорошего.

— Акционеров, значит? — перевёл я дыхание, упираясь руками в кожаный пояс.

Нужно быть полным кретином, чтобы не понимать, чего именно добивается Питерс. Особенно теперь, когда я оказался по самые уши в дерьме!

— Так что думаю, что сейчас вам стоит уйти до того, как они узнают, что вы прибыли. Возьмите больничный или даже отпуск и улетайте из страны, пока всё не уляжется!

— Спасибо за беспокойство, Чейз, — хлопнул того по плечу, пытаясь выдавить из себя хотя бы какое-то подобие улыбки, но вместо этого моё лицо перекосило гримасой отвращения и злости. — Но это далеко не тот случай, когда побег хоть что-то решит.

— Уверены? — сглотнул взволнованный мужчина.

— Уверен. Я не крыса, да и этому кораблю не суждено затонуть, — поочерёдно прикусывал губы, готовясь к предстоящей встрече со стаей старых стервятников.

Мы заходим в лифт и молча поднимаемся на двадцатый этаж. Охранник уже подходит для того, чтобы сообщить о встрече в конференц-зале, но я закрываю ему рот взмахом руки и сам направляюсь в нужную сторону.

Все сотрудники уже в курсе происходящего, и именно это заставляет меня идти как можно уверенней и твёрже. Десятки испытывающих взглядов следят за каждым моим шагом, каждым жестом и выражением лица.

Такое ощущение, что я прогуливаюсь по влажным тропикам. Меня окружают высокие деверья, с которых свисают лианы, а с высоких веток на меня то и дело пялятся крошечные приматы с огромными желтыми глазищами. (Долгопяты)

Через стеклянные перегородки я уже вижу сидящих за столом людей. Рыжий и слегка лысеющий Эмануэль Питерс так символично занял место прямо напротив моего, что это сразу же напомнило своеобразное противостояние власти. Такой себе бунт. Восстание, дабы свергнуть неугодного всем правителя.