— Тимур! — не долго думая, бросаюсь к нему, падаю на колени рядом с кроватью. — Проснись! Тимур, ты меня слышишь?! — толкаю его в плечо, перехватываю руку.

— Нет…нет…Пустите меня… — Тимур трясет головой, отмахивается. Удар сильный. Падаю на пол. Снова. Да что же такое, только и успеваю подумать, как лицо обжигает болью, в ушах звенит, темнеет перед глазами, а во рту появляется привкус крови. Зажмурившись, отползаю к стене, отираю с разбитой губы кровь. Глубоко дышу. Что ж за невезуха такая? Стону, прикрыв глаза и заткнув уши, потому что крик сводит с ума. Открываю глаза спустя долгие мгновения. Когда Тимур, наконец, стихает. Голос, что ли сорвал? Или кошмар отступил? Звон в затылке прекращается, комната больше не плывет, и Тимур спит спокойно.

— Что ж за жизнь такая дерьмовая, – шепчу я, по стеночке поднимаясь на ноги. Голова не кружится, только щеку печет и саднит губы. — Как же меня так угораздило вляпаться? На кой черт ты появился в моей жизни, Тимур Крутов?

Злясь и ругаясь, я нахожу кухню, петляя по дому несколько минут. И все-таки какой огромный у него дом, просто с ума сойти! И такой…пустой. Такое ощущение, словно он и не живет здесь. Провожу пальцами по полочкам в арке, что ведет в просторную белоснежную гостиную. На подушечках – серая пыль. Точно не живет, потому что на неряху он точно не похож – чистюля и одет с иголочки. Кухня у него не просто большая, она огромная и напичкана современной техникой под завязку. Усмехаюсь, ощупывая взглядом шкафчики. В одном из них обнаруживаю высокие стаканы. В один из них набираю воды и возвращаюсь в спальню. Долго примеряюсь, как бы половчее вылить воду на напряженное лицо Тимура. Хорошо хоть глаза закрыл. Это облегчает задачу, потому что смотреть в пустые, но живые глаза – жутко. Выдыхаю. Набираю полный рот воды, взбираюсь Тимуру на колени, развожу в стороны его неожиданно расслабленные руки в стороны, выплевываю воду в лицо и отпрядываю…

Тим.

…Тимур распахивает глаза, но некоторое время не может понять, где находится. Еще мгновение назад он пытался выбраться из горящего дома. Искал сестру, а после – выход. Задыхался. Вырывался от пожарных, пытавшихся остановить его. Он не мог бросить сестру. Не мог. А теперь…

Он обводит взглядом комнату. Все правильно. Его спальня. Его дом. Вчера днем он привез сюда Русалку, а вечером улегся спать рядом с ней, потому что его тянуло к ней невыносимо. До зуда в обожженных ладонях. До ломоты в костях и необъяснимого желания в паху. А все, что было после – лишь кошмар. Он вытирает ладонью почему-то мокрое лицо и смотрит на Русалку.

Она сидит на его ногах. В рыжих глазах - страх. Он напугал ее своим кошмаром. На нижней губе кровь. Тимур осторожно касается раны.

— Это я?
– спрашивает хрипло.

Русалка кивает и пытается улыбнуться, но тут же кривится, отдернув голову и облизав закровившую губу. И вся съеживается, готовая к новому удару. Что за хрень?

— Ты кричал, – объясняет она. — Я хотела разбудить тебя, но ничего не вышло. И вот… – она разводит руками. И снова морщится, замирает, выпрямив спину. И ее красивое личико искажает гримаса боли.

— Что? — он резко садится, обхватывает ее руками, точными движениями ощупывает спину. Русалка охает, когда он давит на поясницу.

— Упала с кровати, — нехотя признается она. — Ты…очень громко кричал.

— Испугалась?

Кивает.

— Прости, я не хотел, – шепчет он, лаская дыханием, втягивая ее запах. Большим пальцем гладит ее щеку. Она на секунду прикрывает глаза, затаив дыхание, а потом неожиданно улыбается.

— Конечно, не хотел. Это все кошмар. Не бери в голову. До свадьбы заживет. Кофе будешь?

И ловко спрыгивает с кровати, не дав и шанса остановить ее. На секунду застывает, прогибает спину, выдыхает. Тимур недобро качает головой.

— Хочешь, я сделаю тебе массаж? — выдает он без задней мысли. Хотя этих мыслей вагон и сотня маленьких тележек. И они отчетливо проявляются в его эрекции, натянувшей ткань домашних брюк.

— А ты умеешь? — ловит ее удивление и не сдерживает улыбки.

— Умею, — соглашается Тимур и встает на ноги, оказываясь рядом с застывшей Русалкой. Она дышит часто-часто и облизывает губу, на которой то и дело проступает кровь.

— Но сперва я накормлю тебя завтраком.

Она мотает головой, отступая от него.

— Я не голодна, — но тут же краснеет, когда ее желудок издает красноречивые звуки голода.

— Твой желудок с тобой не согласен, — еще шире улыбается Тимур. — Ты вообще когда последний раз нормально ела, Русалка?

Она неопределенно дергает плечом, а желудок уже выводит целые рулады моим словам о еде.

— Похоже, очень давно. Больница не в счет, — осаждает ее попытку возразить.

Русалка вздыхает, словно Тимур ее неизбежное зло.

— Мне бы в душ и одежду сменить, но у меня…

— Здесь ванная, — Тимур распахивает матовую дверь за спиной. — Там ты найдешь все необходимое. А я пока приготовлю завтрак. И да, — останавливает ее в пороге, когда она мышкой прошмыгнула мимо него, — дверь лучше не запирай, мало ли что.

И тут же ловит на себе испуганный взгляд загнанного зверька, которого вот-вот сожрет хищник. Надо же, а еще минуту назад выглядела воинственной валькирией, которой нипочем даже укрощение беснующегося мужика раз в пять больше нее.