– Алешенька, спасибо, – женщина протянула сухую старческую руку, – Максим в кабинете, иди к нему…

Алексей снял верхнюю одежду и быстрым шагом прошел в кабинет, где он уже не раз бывал. Ещё будучи студентом, он приходил к учителю и зачитывался профессорской библиотекой едва не до полуночи, выискивая интересные факты и доказательства существования неземных цивилизаций. Многие ученые прошлого столетия предполагали, что существуют иные миры и что звезды, несмотря на их холодность, это населенные кем- то планеты, только недоступные нашему пониманию и восприятию, выдвигали гипотезу о составе метеоритного дождя, как космического молекулярного мусора.

Эти теории постоянно волновали молодого ученого, требуя доказательств, новых открытий и исследований. Алексей Иванович уже тогда решил для себя, что если будет защищать диссертацию, то использует для этого исключительно данную тему.

Профессор лежал на кожаном диване, прикрытый клетчатым пледом. Он то стонал, то затихал и лежал безмолвно и бездыханно, чем пугал жену.

– Максим Афанасьевич, я пришел, – ученый поднял безвольную руку старого профессора, – как Вы себя чувствуете?

Услышав голос, профессор повернул голову.

– Ты кто?

– Я Алексей, Вы звали меня?

– Никого я не звал, где мой ЭТОМ? Мое детище! Моя гордость! Вы всегда мне завидовали, вы все, ведь никто до меня не создавал этого чуда, не помогал человечеству!

Тамара Львовна стояла в проеме двери и тихо утирала слезы балдахином.

– Максим Афанасьевич, – решил Алексей сменить тактику, – а помните, как мы с Вами в далеком двухтысячном ездили в Кижи, помните, как при реставрации церкви Пресвятой Богородицы нашли старинный пергамент и сколько из- за него было шума, когда мы объявили о находке. Изучить нам так и не дали, помните, – засмеялся ученый, – вмешался патриарх, пришлось отдать в церковь для более надежного хранения.

Профессор изменился в лице. Он приподнялся на локтях и посмотрел на своего ученика.

– Алеша, берегись, ты взял не принадлежащую тебе вещь, она погубит тебя и тех, кто рядом, – четко и внятно произнес он. Улыбка исчезла с лица Алексея.

– Я не брал чужих вещей, никогда…

– Оно ниспослано уничтожать нас, я видел их. Алеша, избавься от него, пока не поздно… – и опять что-то невнятное сорвалось с губ профессора, он откинулся на подушку, – Алеша, энергия…КС…жив..ая…кос..бе..ре..гись… – Максим Афанасьевич упал навзничь, жена, стоящая в двери закричала.

– Максимушка, – она бросилась к телу мужа и разрыдалась.

Алексей тихо поднялся, вышел в коридор, поднял трубку телефона и вызвал скорую. Оставить несчастную женщину в таком состоянии он не мог, дождался приезда врачей. Те констатировали смерть профессора, а вдову напоили успокоительным.

– Вы сын? – спросил врач Алексея.

– Нет, я ученик профессора Ивановича.

– А дети у них есть, надо, чтобы кто- то присмотрел за вдовой.

– Я сейчас вызову внучку, – как в тумане, пролепетал ученый.

Медики увезли тело, а Алексей дождался приезда Марины, внучки профессора. Та приехала через час.

– Что с дедушкой? – еще с порога спросила она. – Он же только вчера приходил к нам на кафедру и все было хорошо, ни на что не жаловался…

– Я сам не понимаю ничего, Тамара Львовна в комнате, спит после успокоительного, – и Алексей тихо выскользнул из квартиры профессора.

Вернулся ученый домой, когда все уже спали. Он постарался бесшумно пройти на кухню и прикрыл дверь. Налил себе чаю и задумался.

– Пап, – тихий голос вывел его из задумчивости, – Папа.

Алексей обернулся, рядом стоял Митя.

– Ты почему не спишь?

– Я ждал тебя, как профессор?

– Его больше нет.

– Как это? – не поверил ребенок, – но…разве так бывает? Стремительно?

– Бывает, сын. – И добавил, – сердце не выдержало.

Митя обнял спину отца, а тот погладил руки сына.

– Все мы люди смертны, с этим надо смириться, – успокаивал не сына, а себя ученый.

– Надо держаться и продолжать его начинания.

– Устами младенца глаголет истина, – подытожил отец.

– Ну, не такого уж и младенца, – сделал вид, что обиделся, сын.

=======================

Через два дня хоронили профессора. Собралось много народа: попрощаться пришли не только педагоги, но и большинство студентов. Алексей стоял в толпе и слушал речи декана и ректора. Его взгляд упал на тело покойного. На смену печали пришло удивление- ученого поразил внешний вид лица покойного. Профессор Маркевич никогда худобой не страдал, наоборот, полненький, с животиком, он постоянно смеялся над своим телосложением, называя себя луноликим, твердил, что без сладкого не мыслит жизни, что глюкоза очень необходима его научному мозгу, а что же теперь? В гробу лежал иссохший старик, словно из него вместе с жизнью вытянули и массу тела. В памяти всплыли последние слова профессора: «Берегись, Алеша…избавься от него, он погубит тебя и того, кто рядом… ", но кого имел ввиду профессор?