— Мои компаньоны остались во Вратах Балдура. — вместо прямого ответа сообщила Канни. — Я не уверена, что у меня есть время путешествовать между государствами и разыскивать их. Думаю, Имоен грозит смертельная опасность. Просто… понимаешь, мы с Джахейрой никогда особенно не ладили. А к берсеркеру с травмой головы я не рискну повернуться спиной в бою.

Йошимо рассмеялся.

— Ты лучше меня знаешь, что происходит в этом городе. — продолжала рассуждать головорез. — Есть какие-то идеи, где нам начинать поиски?

— Кстати говоря, есть. — с довольным видом отозвался самурай. — Люди, напавшие на нашего мага — Теневые Воры. — он указал на одного из мертвых в кожаных доспехах и капюшоне. — Люди же, арестовавшие его — Маги-Монахи. Их орден почти единовластно управляет всем городом. Связавшись с любой из этих организаций, мы почти наверняка раздобудем требуемые сведения, и я предлагаю обратиться именно к Ворам. По роду деятельности я несколько раз сталкивался с ними и завел пару знакомств, которые могут нам сейчас пригодиться.

— По роду деятельности? — переспросила Канни, подняв бровь. — Но ты ведь не вор.

Йошимо замялся.

— Почему маг забрал Имоен вместо тебя, и этот вопрос тебя так смущает? — ударил он в ответ.

— Откровенность за откровенность? — дружелюбно толкнула его локтем девушка.

— Идет. — усмехнулся самурай. — Я — охотник за головами. Работа у меня спорится, развлекает меня, однако не делает чести моей благородной семье.

— Немало я вашего брата повидала за время своих странствий. — хохотнула Канни. — И охотились они за моей головой. Не слишком удачно, как видишь.

— Твой черед. — напомнил Йошимо, явно не желая развивать тему.

— Волшебник не забрал Имоен вместо меня. — чуть поколебавшись, объяснила головорез. — Ему нужны мы обе, потому что Имоен — моя сестра. И он это знает, а она — пока нет.

— Но… как это возможно? — поразился Йошимо. — Ведь ты очевидно эльф, а она — человек.

— Мы обе — не те, кем кажемся. — уклончиво ответила Канни. — Наши матери дали нам внешность, а отец — врожденные способности, которые и интересуют нашего друга-волшебника. — эту тему не хотелось развивать уже ей самой. — Однако давай оставим эти разговоры для таверны и отправимся на поиски твоих знакомцев-воров.

Йошимо вышел из маленького невзрачного домишки, притулившегося на самой окраине городских трущоб, и направился к Канни, нетерпеливо поджидавшей его в тени под каким-то навесом.

— Гаэлан пообещал, что их организация подключится к нашим поискам. — удовлетворенно сообщил самурай. — За 20 000 золотых монет.

— Сколько?! — поперхнулась Канни. — Да где мы возьмем такую сумму? — она насмешливо оглядела себя. — Даже эти обноски я и те сняла с какого-то покойника. Похитив, нас обобрали до нитки!

— Это понятно. — ничуть не смутился Йошимо. — Но не говори мне, что не потратила за свою жизнь гораздо больше. Откуда же бралось золото?

— Мы, как только могли, избегали работы наемников. — поморщилась головорез. — Однако сейчас выбор у нас невелик, верно?

— Здесь неподалеку располагается большая таверна. — продолжал самурай со знанием дела. — Там всегда полным-полно путешественников, авантюристов и просто проходимцев. Думаю, там работа найдет нас сама. Не помешают и другие компаньоны. Что мы вдвоем сделаем против, скажем, дракона?

С этими словами он направился в узкий грязный переулок. Канни, ворча себе под нос, плелась следом. Постоялый двор «Медная Корона» оказался буквально за углом, к вящему удовольствию Канни, испытывавшей непреодолимую антипатию к этому району Аскатлы. Друзья зашли в большой зал и стали осматриваться.

Главный зал таверны представлял собой длинный и широкий деревянный барак, заставленный грубо сколоченными столами со скамьями и просто под завязку набитый подозрительного вида оборванцами. Смрад в помещении стоял просто удушающий, а от клубов едкого дыма у Канни заслезились глаза.

— Нам могут накрыть стол в отдельной комнате? — взмолилась девушка, но Йошимо отрицательно покачал головой, пробираясь сквозь толпу к обшарпанной барной стойке.

Там они уселись на колченогие табуреты, заказав наиболее сносного эля, что водился в таком заведении, и стали внимательно присматриваться и прислушиваться к окружающему. Внезапно Канни подавилась своим пойлом и едва не свалилась с табурета. В этом адском освещении она не могла рассмотреть лица того, кто, усевшись на стул в противоположном конце стойки, вызвал у нее такую реакцию. Однако чеканный эфес катаны, висевшей на бедре путешественника, девушка не спутала бы ни с каким оружием в мире.