— Ты попался на них, хоть и знал, что такое возможно? — Арина улыбнулась весьма едко.

Он склонил голову чуть набок, приглядываясь к ней снова и снова. И ему нравилось смотреть на неё — всё больше с каждым днём, что они проводили бок о бок. Да, можно было сказать, что основой для того были прошлые отношения с Фаганой. Но то, что наросло на этой опоре — было немного другим. С оттенком того спокойствия и осознанного притяжения, с которым бороться гораздо сложнее, чем раньше. Хорошо это или плохо?

— Наверное просто потому что я, как и мой отец, даже не мог примерить подобную ситуацию на себя, — ответил он, чуть подумав. — Отец — из-за влюблённости в свою жену, в которой души не чаял. А я… Собираясь идти не слишком честными путями, сложно предположить, что кто-то пойдёт теми же путями тебе навстречу.

— А где же скрывалась твоя мать, пока отражение вынашивало ребёнка её мужа? — не стала Арина копаться в его замыслах. Сейчас они вдруг потеряли всякий смысл. Может, не сейчас, а гораздо раньше.

— О, она уехала очень далеко. Отец со своей вечной занятостью в Совете подмену за все эти месяцы так и не заметил. Когда всё открылось, я пытался отыскать отражение матери. Просто хотел взглянуть… но передумал. У неё своя жизнь. В своём мире — и вряд ли мне в ней нашлось бы место. Она родила меня и просто ушла.

— Откуда ты знаешь? Может, она и хотела бы тебя увидеть, но прыгнуть в другой мир… Ты сам понимаешь, что для простого человека это невозможно.

— Да. Наверное, ты права, — он примирительно улыбнулся, не желая дальше поднимать эту тему. — Однако всё вышло так, как вышло. Что ни говори, а мать растила меня так, как будто родила меня сама. Хоть и понимала, что просто-напросто поторопилась. Она ведь родила двоих сыновей после. Значит, с ней всё было в порядке. Это всё страх… Страх не оправдать ожиданий, страх быть покинутой… Она боялась, я знаю. Но всё это, так или иначе, настигло её — пусть и через много лет.

— Где она теперь? — совсем тихо поинтересовалась Арина.

Будто боялась что-то разбередить в душе Маэля. Что-то ненужное и болезненное.

— Она тоже уехала на острова. Только Ледяного Плато. Я встречался с ней за пять лет один только раз. Мне показалось, нам не о чем говорить.

— Что же? Ты не простил её?

— Я и не винил её. Зная отца… Просто всё сложилось так, что нам стало лучше друг без друга.

Девушка помолчала, обдумывая, видно, всё, что услышала. Затем встала и снова прошлась по комнате.

— Что ж, — проговорила наконец. — Думаю, другого выбора, кроме как рассказать твоему отцу, у меня точно нет. И надеюсь, ты прав.

Маэль подошёл к ней со спины и обнял ладонями за плечи. Почему никак не находится сил просто не приближаться к ней? Это притяжение стало только сильнее. Когда они оба перестали притворяться, открылись и приняли правду.

— Я уверен, что прав, как самонадеянно это ни звучит. И мы найдём Фрагану, чтобы ты стала свободной. Доброй ночи.

Он коснулся губами затылка Арины и вышел. Ей ещё многое нужно обдумать. И ему тоже.

Я проснулась нынешним утром с чувством глубочайшего облегчения на душе. Признаться, не ожидала, что Маэль воспримет мой рассказ именно так: с полнейшим доверием и вниманием. Он не стал проверять правдивость моих слов, не стал допытываться ненужных подробностей. Он просто принял. Словно давно ждал, что я выдам нечто подобное. Словно подозревал, что я вовсе не та, кем меня видят остальные.

В окно лился свет морозного утра. Было удивительно осознавать, что ещё недавно можно было расплавиться от жары, а сейчас выйди наружу — и вмиг озябнешь. Один из моих снов, сотканных из воспоминаний Фраганы, будто бы сбылся. И на миг показалось, что, повернись я сейчас, протяни руку — и рядом окажется Маэль, крепко спящий после бурной совместной ночи. Я так часто проживала это в сновидениях, что ощущения теперь были ужасающе натуральными.

Я повернулась всё же. Накрыла ладонью пустую подушку. Ну, конечно… Что за глупости? Как будто я окончательно сошла с ума.

Наверное, можно было ещё позволить себе капельку понежиться в постели, не думая о том, что весь день после мне придётся что-то из себя изображать. Наконец можно быть собой, не оглядываясь на то, что подумают другие. Даже встреча с отцом Маэля не страшила. Было скорее любопытно. Вчера он не показался мне совсем уж извергом. Хотя по рассказам Маэля он весьма… суровый и непростой мужчина.

Накануне служанка принесла мне некоторые женские вещи: я не разбирала, было не до того. А сейчас наконец добралась до тех аккуратных стопок нижних сорочек и до платьев, которые демоница быстро убрала в шкаф. Они оказались просто роскошными. Не вычурными, не безвкусными: всё дело было в тканях и отделке. В каждом сантиметре льна или хлопка, в каждом отрезе тесьмы чувствовалась душа умелого портного, которых все эти наряды сшил. И, конечно, просто невообразимые средства, на них потраченные. Теперь я, конечно, понимала, кому они принадлежат, все эти платья и рубашки. Матери Маэля — и нечего удивляться тому, что они придутся мне в пору. За всё время пребывания в Керальсаге я не видела ни одной демониц, которая не была бы почти идеальна. А я, как выяснилось однажды, вполне вписываюсь в их стандарты красоты.