Но брусчатка не заканчивалась ещё метров сто-двести. Должно быть, заранее дорогу сделали, с расчётом, что городок ещё будет расширяться. Уж не знаю случится ли это теперь, на строительство новых домов нужно много денег. А как дела в городской казне я без понятия, но это знает староста и наверняка другие управленцы и люди из его окружения. Единственное, что я знаю, так это то, что новые дома уже не строили лет эдак десять. Видно, не очень хорошо идут дела с расширением.

Брусчатка закончилась очень быстро. Оскард обулся и плёлся по голой земле. Перевозы сложнее или легче тащить не стало, но они больше не бились об камни и не создавали шум, мягко шли по пыльной просёлочной дороге. Однако, мы уже довольно далеко ушли от городка, и страх быть замеченными пропал. Но не ночь. До утра ещё оставалось несколько часов. Когда взошло солнце, то городка уже не было видно из-за горизонта. Мы вымотались, что практически в один голос предложили друг другу отдохнуть под ближайшим деревом. Благо до него оставалось в худшем случае метров триста. Не так и много, зато можно будет спрятаться от палящего солнца.

Так мы и поступили. Подкатили перевозы к дереву, чтобы нам с другом досталось побольше прохладной тени. Думаю наперёд, заставили Орешка спрятаться с видного место и сесть в высокую траву за перевозом, чтобы с большой дороги его не было видно. А сами решили перекусить. Оскард достал немного запасов пищи и воды. Наша безымянная собака тут же заскулила, высунула язык и принялась дышать так, словно пробежала несколько километров без перерыва. Ох и хитрая. Но это ей только в плюс, а я люблю умных животных.

— Крис, покормить бы её, — сказал Оскард, растаявший под натиском её милых просьб.

— Конечно, только смотри, не перекармливай, — я правда побаивался, как бы собака не начала нас объедать.

Минут двадцать мы обедали. Собака жрала быстрее и намного боле жадно, чем мы. Но оно и понятно, она ведь уже несколько дней бродила по улице без хозяина и вряд ли её кто-то подкармливал. Кто знает, может то, что мы её встретили и спасло бедного животного от голодной смерти.

Внезапно мимо нас пробежала мышка. Собака тут же вытянулась на всех четырёх лапах. Злобно рыкнула, смотря куда-то в сторону маленького грызуна. После оскалила зубы и тявкнула.

— Р-р-гаф!

Маленькая голубая молния, некая магическая структура, длинной сантиметров в десять и толщиной едва больше конского волоса, из которой торчали тысячи голубоватых ниточек с размытыми концами, вылетела из её пасти и попала точно в мышь. После собака словно улыбнулась и улеглась на траву. От удивления я просто сидел, смотрел на неё и молчал. Друг пришёл в себя раньше меня и радостно выдал:

— В яблочко! Назову её Молния, как тебе Крис?

— Лучше и не придумаешь, — ответил я, рассматривая лёгкую дымку, которая струйкой тянулась вверх откуда-то из травы.

— Ага, — Оскард тоже видел её.

Он подскочил к тому месту, брезгливо фыркнул и достал из травы… Тушку мышки, она слегка обуглилась и дымилась, словом, пережарилась. Друг, держа её за хвостик, подошёл к нам и положил перед Молнией. На что собака злобно прорычала и отвернулась в сторону от дохлого грызуна.

— Так она не ради охоты? В смысле жрачки, — уточнил я.

— Ну да, то бы она сама к ней кинулась, — ответил друг.

— Ненавидит Молния грызунов…

— Зато Орех любит, — Оскард позвал голема, — Орешек, Орехен!

Тот вылез из зарослей травы под перевозом и начал осматриваться по сторонам, в поисках того, то его звал. Друг махнул голему рукой, и он обратил на него внимания.

— Будешь жаренную мышку?

— Ры-а… ды-а… — только и ответил голем.

Оскард кинул ему обуглившуюся тушку. Голем, к нашему удивлению, почти идеально поймал её руками. Это говорило о том, что он совершенно точно развивался, становился всё боле одарённым. Изначально он ведь был жутко неуклюжим. Едва ли у него из рук всё ни летело, а сейчас поймал маленькую тушку, и даже не сделал лишних телодвижений. Раскрыв земле-каменные ладоши, он осмотрел предложенную закуску. Голем не был из привередливых. Недолго думая, он сунул её себе в рот и проглотил. А что? Очень удобно, собака будет отстреливать грызунов, а голем поедать их…

— Хм… может быть Молния и на рыб охотиться сможет? — задумался я.

— Не знаю, — Оскард видно понимал в этом не больше, — а разве вода проводит молнии?

— Да. Я читал в книге, что как-то во время грозы в озере оказалось целое стадо коров. Молнии начали лупить с неба и попали в воду… Часть коров сразу всплыла брюхом к верху. Спаслись лишь пастух и животные, которые были дальше от места удара.

— О как! — воскликнул друг, — то есть, Молнии даже попадать точно в рыбу не придётся. Интересно, а хватил ли силы в её магической молнии?

— Хрен его знает, — ответил я, — её бы Эсте показать.

— Крис-Крис-Крис… — в шутку друг начал грозить мне пальцем, — ни о том ты думаешь!

Я молча согласился. А потом Молния попросила ещё еды. Она сделала настолько умоляющие глазки, что друг не смог ей отказать, я тоже возражать не стал. Когда, наконец, собака наелась досыта, то Оскард посмотрел ей в мордашку и выпучил глаза, задумчиво задрав брови.

— Крис! У неё в глазах молнии бегают, — он дёрнул меня за рукав, — гля-гля, смотри же ты быстрее!