— Она признаётся тебе в любви. Просит, чтобы ты был осторожен. Говорит об улучшении состояния короля.

Рэймунд говорил вовсе не угрозами. Складывалось такое впечатление, что он просто ставил его в известность. Дияр абсолютно не понимал поведения отца. Рэймунд подождал пока письмо полностью поглотит огонь и после этого посмотрел на сына. Дияр тоже поднял на него глаза, полные настороженной злости и готовности наброситься на него в любую минуту. Рэймунд сделал шаг к сыну, а он проделал тоже самое, но отошёл назад. Тронул рукоять меча и гордо вскинул голову.

— Ты хочешь убить меня? — чуть тише обычного спросил Рэймунд, не решаясь больше подходить к регенту. Дияр с подозрением уставился на лорда, решая как лучше всего реагировать и вести себя.

— Это ведь не единственное письмо от неё?! — скорее утверждал, нежели спрашивал Оранский.

— Чего ты хочешь? — теряя терпение, требует ответа Дияр.

— Ничего. В следующий раз просто позаботься о том, чтобы никто не мог перехватить подобные письма. Это мой тебе совет.

— Неужели?! И почему это я тебе не верю?!

— Она потеряла от тебя голову также, как я когда-то от Люсии… — меланхолично протянул Рэймунд и почти пожалел о сказанном, потому что глаза его сына блеснули яростным огнём.

— Её имя не произноси и не смей говорить мне о большой и светлой любви.

— Ты не понимаешь. Я не мог отпустить её.

— И поэтому ты убил её.

— Дияр, ты влюблен в Анабеллу. Я не знаю, насколько это серьезно для тебя, но представь, что ты должен позволить ей уйти. Очень скоро подобное случится, ведь Анабелла помолвлена с другим. Неужели ты не сделаешь всё, чтобы она оставалась рядом с тобой?!

— Любовь живёт только тогда, когда есть уважение друг к другу и свобода. Желание обладать другим как вещью — абсурд.

Рэймунд согласно кивнул головой, однако в его глазах мелькнуло нечто похожее на тоску и горечь. Он тяжело вздохнул, как будто пытался скинуть груз прошлого и не мог этого сделать.

— Я не стану никому об этом рассказывать. На этот счёт можешь даже не беспокоиться.

— Я и не собирался, — усмехнулся Дияр, выказывая тем самым острое презрение. Рэймунд ещё раз оглядел сына с лёгкой тоской и умилительно-доброй улыбкой. Кажется хотел хоть как-то каснуться его. Он медленно протянул руку, но Дияр дёрнул плечом, отшатываясь от отца.

— Она не снится тебе по ночам? — возмущённо прошептал регент.

— Я противен тебе? — меняя тему разговора, Рэймунд Оранский казался совершенно спокойным и даже безобидным.

— А как вёл бы себя ты, если бы узнал, что твой отец недоумок и извращенец?!

Дияр почувствовал, что снова закипает. Злость, обида, боль, отчаяние — всё это захлестнуло и доводило до дрожи. Дияр смотрел на отца с такой явной злостью и возмущением, что Рэймунд Оранский шумно сглотнул и, догадливо кивнув, вышел из шатра.

— Лорд Дияр, император Северных земель занял нашу восточную границу. Он убил пять сотен местных жителей и триста человек переманил на свою сторону. Требует от нас повиновения… — отрапортовал главнокомандующий войсками.

— Никакого повиновения не будет.

Дияр говорит твердо и решительно. Он с ненавистью смотрит вдаль и уже прокручивает в голове все возможные варианты событий. Тяжело признать, что всё выходит из под контроля. Дияр знает, что его ответственность велика и огромна.

— Перенаправьте к границе десять тысяч войнов.

— Разумеется. Вы уверены, что мы готовы встретиться с императором лицом к лицу? Возможно сначала стоит разобраться с наступающей армией? — лорд Джастин Филиппс был крайне заинтересован исходом войны.

— Будем воевать на два фронта. Они не должны пробираться вглубь Родерона. Нужно удержать их на границах. Император имеет выход только к северной и восточной границе, не так ли?!

— Всё так. Я надеюсь, у нас хватит сил. Милорд, но вы уверены, что принимаете верное решение?

— Мы должны быть готовы к тому, что любой из нас может быть неправ.

— Император будет в ярости, когда узнает, что мы увиливаем от его требований сдаться.

— Нам нужно время. Пока он будет думать, что собираем для него золото и боремся с гордостью, чтобы признать его власть, тем временем к нам пребудет армия Дарской империи. И мы укрепим позиции. Первые сто тысяч монет и письмо с просьбой о мирном урегулировании конфликта отправьте уже утром.

— Как прикажите, милорд… — Джастин Филиппс уважительно склонил голову и вышел из шатра.