Официантка пожала плечами, «не знаю», мол, и с милой улыбкой отошла к соседнему столику, откуда ее рьяно зазывал мужчина кавказской национальности в обществе с пышногрудой блондинкой.

— Наемся мороженого, заболею ангиной, буду лежать несчастный и тяжело больной. Может, тогда она меня пожалеет. Пожалеет, приласкает. Приласкает, приголубит. Приголубит, глядишь, и полюбит наконец, — уговаривал он себя, с отвращением впихивая в себя очередную ложку коричневой гадости.

….

Дома от ужина он отказался. Его немного мутило и подташнивало от съеденных трех порций мороженного. Он выслушал доклад Ирины Аркадьевны о прошедшем дне и, сославшись на легкое недомогание и боль в горле, пошел в свою спальню.

— Может, Ефима Дмитриевича пригласить? — озаботилась Ирина Аркадьевна, выходя следом за ним из кабинета.

— Нет, не надо. Просто отлежусь.

Он полулежал в кресле, просматривая под светом торшера бумаги, когда в его дверь кто-то тихо поцарапался.

— Кто там?

— Это я, Алена. Можно войти?

Еще бы нельзя!

— Можно. Войди, Алена, — а сам еле сдержал радостное волнение, что мгновенно поднялось в груди.

Вошла несмело. Стоит у двери, смотрит на него.

— Проходи, раз вошла. Чего как чужая. Что у тебя? Выкладывай.

— Ирина Аркадьевна сказала, что Вы нездоровы. Простудились, да? — спросила, подходя ближе к его креслу.

— Похоже, ангина начинается. Кстати, ты ведь у нас спец по этому заболеванию. Если не ошибаюсь, месяца два-три назад гнойную ангину пережила?

— Не ошибаетесь, — улыбнулась стеснительно, — было дело. Так вот, как крупный специалист по ангине, официально заявляю, что Вам, во-первых, необходимо наблюдение врача и лучше, если это произойдет, пока болезнь не взяла вас в оборот. Во-вторых, надо полоскать горло как можно чаще. Можно содовым раствором, можно солевым или йодным, или отваром ромашки. Хорошо бы поделать ингаляции. Полезно Вам и частое теплое питье — клюквенный морс, молоко, да хотя бы чай. А температура у вас есть?

— Нет, вроде. Не знаю, — пожал плечами.

— Это не ответ, Вячеслав Вадимович. Что значит: не знаю? Надо узнать. Я сейчас вам градусник принесу.

— Да ну его к черту, твой градусник. И нет у меня никакой температуры. Имеет право человек раз в году повалять дурака под видом недомогания? Если честно, я здоров как бык. Просто захотелось немного пофилонить. И чтобы кто-нибудь пожалел и поохал надо мной.

Алена в нерешительности стояла перед ним. Потом вдруг приблизилась, наклонилась и поцеловала его в лоб. Он онемел от изумления.

— Да, действительно, у Вас нет температуры, — с деловым видом констатировала она, как ни в чем не бывало. Так это она у него температуру так проверяла. Вон оно что! А он то… Размечтался.

— Ладно. Раз так, не буду Вам мешать болеть, — и она повернулась, чтобы уйти.

— Подожди, — поймал он ее за руку, — куда ты торопишься? Посиди со мной. Давай поговорим?

— Ну, давайте, поговорим. А о чем?

— Садись сюда, — придвинул он к своему креслу низенький пуфик, стоящий рядом. Она села. Смотрела на него снизу вверх.

Он молча смотрел на нее сверху вниз. Пауза затягивалась.

— Как там поживает твоя сестра и племянники в своем Называевске?

— Да, ничего. Нормально поживают. Я на днях на почту на переговоры с ней ходила. Сюда она звонить стесняется. Десять минут разговаривали. И с мальчишками поговорила. Они такие смешные. Валера, это старший Валин сын, меня спрашивает: «А в Москве обезьянки есть?». И попросил прислать ему индейскую маску и лук со стрелами. В его представлении Москва — это некая экзотическая заморская страна, полная разных чудесных и удивительных штучек.

— Соскучилась по ним?

— Очень. Я ведь их с апреля месяца не видела.

— А ты поезжай к ним в гости. Я тебя отпускаю на две недели. Тебе хватит двух недель?

— Ой, что вы! Мне бы хоть на два дня к ним съездить и то хорошо. Значит, можно?

— Можно. Почему нет? Ты ведь не в заключение здесь, да и работы срочной сейчас нет.

Алена замолчала. В задумчивости, наклонившись, обводила указательным пальцем узор на паласе — ромбики и кружочки. Волосы рассыпались, закрыли ее лицо. Что-то она давно не собирала их резинкой в хвостик. Взрослеет, что ли?

— Алена, — заговорил он снова, — я в курсе того, что к тебе в последнее время проявляет пристальное внимание мой друг и товарищ по бизнесу Андрей Николаевич Минин. Хотелось бы знать, какого рода отношения между вами? Надеюсь, ты не сочтешь мой вопрос бестактным. Я считаю, что как твой работодатель я имею право знать это.

— Да, конечно, имеете, — кивнула Алена, поднимая лицо и отводя взгляд в сторону, — только никаких особых отношений вовсе нет. Ну, мы в кино были несколько раз, в кафе ходили и в ресторан, гуляли, катались по городу. И все. С ним интересно. Он так много знает, просто ходячая энциклопедия. Андрей Николаевич много ездил по миру и очень интересно, своеобразно и красочно рассказывает о своих поездках. С юмором у него все в порядке, анекдоты и прибаутки из него сыпятся, как из рога изобилия.