— День в хату, царевич! — вовсю лыбился он. — Партаками ещё не обзавёлся? Мой тебе совет, ищи путевого кольщика, а то стыдно будет потом в приличном обществе появляться.

— Прекращай, Ваня. — бабуля еле сдерживала смех. — Хотя, я и сама еле себя сдерживаю от соответствующих комментариев.

Да, наверняка я со стороны смотрелся в этой камере для них очень нелепо.

— Извините, Государыня. — продолжал лыбиться Кузьмин. — Действительно, удержаться очень трудно.

— Иван, ты когда успел с моей бабушкой дружбу завести? — натянул я улыбку. — Или тебя мой царственный дедуля в Валькирии определил? А ты и согласился? Так вроде не по понятиям это, особенно в этих стенах…

— Я смотрю, царевич, ты даже в Бутырке присутствия духа не теряешь? — усмехнулся Иван. — Все шутки шутишь, даже вон по понятиям мне что-то предъявить пытаешься. Что-то ты быстро местным духом пропитался. Но ничего, сейчас мы это быстро исправим…

Он посмотрел на Императрицу, которая утвердительно кивнула головой, а моя чуйка просто заверещала.

Удар по мозгам был просто чудовищным! А сквозь поплывшее сознание пробивался голос Ивана:

— Сопротивляйся, царевич! Борись! Не веди себя, как баба! Прошу прощения, Государыня. Сопротивляйся! Злись! Вот так! Борись! Ещё! Ещё! Молодец…

Чёрная бездна беспамятства манила меня всё сильнее и сильнее, но каждый раз каким-то гигантским усилием воли я не давал себе провалиться в небытие…

Не думать! Бороться!

Внешнее давление на сознание все увеличивалось и увеличивалось, голос колдуна продолжал шептать и шептать, я разбирал лишь какие-то отдельные слова, а общий смысл его фраз от меня ускользал.

Не думать!

Чёрная бездна все ближе и ближе, сил всё меньше…

Все…

И, наконец, спасительная темнота…

— Но ничего, сейчас мы это быстро исправим. — Кузьмин посмотрел на Ммператрицу, которая кивнула и принялась с любопытством следить за дальнейшим развитием событий.

Как колдун и обещал, он защитил ее не только от своего воздействия, но и от возможного воздействия Алексея. Мария Фёдоровна вдруг почувствовала себя как коконе, её эмоции стали несколько приглушенными, да и на все происходящее она стала смотреть как бы со стороны. При этом Императрица все прекрасно понимала и чувствовала.

Мария Фёдоровна с интересом стала наблюдать за Алексеем, который сжал кулаки, заметно напрягся и немигающим взглядом уставился на Кузьмина. А колдун, тем временем, разглядывал Алексея с улыбкой и даже начал подбадривать того:

— Сопротивляйся, царевич! Борись! Не веди себя, как баба! Прошу прощения, Государыня. Сопротивляйся! Злись! Вот так! Борись! Ещё! Ещё! Молодец…

Воздействие на Алексея со стороны колдуна все усиливалось, Императрица чувствовала это очень отчетливо. И чем сильнее было это воздействие, тем бледнее становилось лицо ее внука, пока не стало совсем белым, как бумага.

— Государыня, сейчас царевич правдиво ответит на любой поставленный вопрос, гарантирую. Я спрашиваю?

— Спрашивай. — с трудом кивнула Мария Фёдоровна, сама уже находившаяся в полуобморочном состоянии.

— Алексей, имеешь ли ты отношение к сегодняшнему нападению на особняк Дашковых?

— Нет… — с трудом прохрипел молодой человек.

— Государыня, — повернулся к Марии Федоровне колдун, — царевич на грани, сейчас отключится. Мы заканчиваем?

— Да. — кивнул она.

Колдун снова повернулся к молодому человеку и пробормотал:

— Ну, царевич, последний аккорд на сегодня…

Даже Мария Фёдоровна ощутила скачек напряжения, а Алексей закатил глаза и бесформенной куклой упал на пол.

Напряжение резко спало, и к Марии Фёдоровне вернулось нормальное восприятие действительности, да и обморочное состояние отступило.

— Государыня, как вы себя чувствуете? — озаботился колдун.

— Нормально. — сглотнула она. — Ваня, скажи мне, а он так тоже может? — Мария Фёдоровна указывала на внука.

— Он может многое другое, Государыня. — серьезно сказал колдун. — Да и это тоже, но пока лишь отчасти. А скоро сможет даже больше, чем я.

— Понятно… Я пойду, а ты позаботься об Алексее.

— Конечно, Государыня. — поклонился Кузьмин.

Императрица окончательно пришла в себя уже в машине.

— Зря я, конечно, тогда с этим Петровым погорячилась… — пробормотала она. — А Коля меня предупреждал… Надо как-то налаживать отношения с внуком…

— Ты чего натворил, сука колдунская? — Белобородов схватил Кузьмина за шею. — Лёшка же белый, как бумага! И еле пульс прощупывается!

— Все с ним нормально… — захрипел колдун. — Я чую…