Вот и это осеннее утро выдалось на редкость тихим, спокойным и от того тоскливым, сонным. Афанасий Петрович, которого чаще звали просто «Петровичем», как будто он пил на брудершафт кефир с каждым, мирно дремал в кресле. Перед ним на столе красовалась пол-литровая кружка с засохшими пакетиками, которые заваривали не по первому кругу. Надпись на коробке с чая гласила «Бодрящий». Но для бодрости видимо стоило выпить весь чай в коробке. С другой стороны, зачем бодриться? Спит спокойно полиция в спальном районе под снос.

В юные годы Афанасий носил усы и совсем иначе представлял себе службу. Жаждал приключений, громких дел, расследований. Воображал себя Шерлоком Холмсом и даже заимел трубку, чтобы считали более эрудированным. Только все приключения так и остались на страницах детективов. А жители во вверенном районе оказались настолько добропорядочными, что противно делалось. Хоть бы драку какую учинили. Не могли даже пошуметь ночью как следует! Где эта безбашенная молодёжь, когда так нужна? Засели за компьютерами своими в квартирах и даже побезобразничать не могут.

– Как с таким контингентом работать? – бурчал Афанасий, подливая опостылевшего чая в давно по-хорошему не мытую кружку. Зачем? Каждый раз – вкуснее.

В последние годы совсем уж до неприличия спокойно сделалось. Тосковал в опорном пункте по несбывшимся мечтам участковый, дремал, а иногда и храпел безбожно.

Не знал Петрович, что на горизонте уже приближается буря.

Звонок Анны Николаевны, более известной под позывным «баба Нюра», нарушил тишину. Старенький аппарат тревожной трелью прогнал сонную одурь. Афанасий Петрович подпрыгнул в кресле, чуть не свалил чашку, подхватив трубку.

– Да? – произнес он не по уставу. Уставы они для начальства хороши и отчётов. В жизни мало применимы. Вот полезет ребёнок на дерево, сломает ветку. А ты что ему? Штраф за детскую непосредственность выпишешь?

На том конце провода раскаявшихся детей с грустными глазами не было. Но отчаянно вещала Нюрка. Эту даму Петрович хорошо знал, как надёжный источник. Только немного недолюбливал – привирала порой. Докладывает о шумной толпе. Приезжаешь – двое интеллигентов в шахматы играют. Скажет о драке. Мчишься – на месте кот с пёсом спорят.

Дрянная бабка, считал Петрович. А всё потому, что подсознанием понимал – именно она отнимала у него законную работу. Что ей дома на пенсию не сидится? Перепугала всех преступников на районе своей превентивно-воспитательной деятельностью.

Чёрт бы побрал эту бабку, но надо отдать должное – она всегда первой пребывала на место преступления. Правда, порой успевала даже разрулить ситуацию и наказать виновных ещё до того, как Петрович заводил старый служебный автомобиль.

Правда, преступления тоже были не ахти: шумные дети, сломанные ветки на деревьях, кассирша на рубль обсчитала… ерунда одна. Ни мелом на асфальте не почертить, ни понятых поседевших не опросить. А может в нём художник и психолог погиб?

Нет, с одной стороны участковый был благодарен инициативной гражданке, иначе совсем нечего писать в отчётах, но всё равно недолюбливал. И поделать с собой ничего не мог. Вредная бабка и – всё тут.

Но в этот раз Нюрка была явно не в себе. Она несла околесицу, в словах путалась и постоянно поминала бесов и предлагала вызвать экзорцистов.

«Спятила старушка». – лениво подумал участковый. – «Ноги у неё, понимаешь, скачут, а в собаку сам дьявол вселился. А по ночам наверняка видит чёрта лысого, если не забывает выключить телевизор».

Нюра ещё много чего наговорила, но, отбросив откровенный бред, Петрович понял – не отстанет. И принялся заводить старый автомобиль. Прогуляться хоть. А то выспится на службе и дома бессонницей будет ночью маяться. Тогда либо в однокашниках сидеть придётся и картинки вразумительные внукам слать, либо на рыбалку с Палычем ехать. А там одним кефиром не отделаешься. Это опять потом дремать на работе, чаем отпаиваться – перспектива так себе. А не дай бог рыбы привезёшь с рыбалки – чисти её потом, жарь. Внукам тем же раздавай. А те посмотрят, как на умственно-недооценённого. В 20 веке он что ли со своей рыбалкой живёт?

Приехал на место происшествия Петрович не в лучших чувствах. Во дворе на Садовой у детской площадки стоял переполох. Прохожие собирались кучками, вздыхали, но расходились по работам. А дерево рядом с ними было не просто надломлено, но срублено неизвестными силами почти под корень.

– Вот это вандализм!

Недолго думая, участковый застегнул верхнюю пуговку кителя, поправил планшетку и бодрой поступью направился к подъезду. Он прекрасно знал, где живет баба Нюра. И теперь самому было очень интересно посмотреть на её новых соседей. Неужто и вправку – нарушители общественного порядка?