Поднимаясь по лестнице, Петрович присвистнул, разглядывая пентаграммы и непонятные знаки. В самом четвёртом подъезде дома тринадцать он давно не был. Нарисовать могли, когда угодно. Так что к новым жильцам к делу не пришить. Да и они ли на дерево покусились?

– Вот же вандалы… вот же… дело может быть, – не то осудил, не то обрадовался по-настоящему мощному правонарушению участковый. В голове уже сам собой составлялся длинный ежемесячный отчёт об административных правонарушениях.

С таким мог и премию получить. А там и до грамотки не далеко. Если до конца года не оплошает, то вместо планшетки и планшет могут выдать. Цифровизация, значит. А то и оцифровка. Роботизация, одним словом… Лишь бы до чипизации не дошло. В его то годы быстро на статью против государства надумает. А если увидят, где с Палычем рыбачит и как – так и штрафов не оберёшься.

Петрович остановился у средней двери на пятом этаже. Как же он скучал по несостоятельному элементу в соседней квартире, где дверь давно была похожа на калитку дворовую. Лет пять уже, почитай, никто не живёт там. Ни буйства, ни угроз, ни даже отрицания переписи населения.

Скосив глаза на дверь бабы Нюры слева, он потянулся было к её звонку, но палец остановился. Решил не тратить время на «помощника» и мощно постучал кулаком в обшарпанную дверь новоприбывших. Зная вперёд смотрящую, Петрович был уверен, что вечная понятая сама подключится к процессу. Хочет он того или нет.

Дверь с жутким скрипом открылась. На участкового пахнуло дымом и жаром, как будто в квартире жарили шашлыки. В приоткрытую дверь выбежал погорелец – мальчик лет двенадцати. Выбежал с криком:

– Сами с ней сидите!

Попутно он толкнул Афанасия Петровича в бок и побежал вниз по лестнице. Был он перемазан сажей и нёс в руках видимо всё самое ценное, что обычно выносили при пожарах – домашнего питомца. У мальца это была ручная крыса.

«Какой сознательный гражданин – это плюс. Толкнул при исполнении – это минус, а то и 15 суток. Арест, не арест, но штраф с родителей взять можно. Сойдёмся на воспитательной беседе, сунут то, чем можно угоститься на рыбалке, так и разойдёмся», – прикинул типичную схему последних лет служения Петрович и приободрился.

На миг Петровичу послышалось «а может, у этого про сыр спросим?» откуда-то снизу с лестницы. Но это был не голос мальчонки.

Повернулся к лестнице. Прислушался. Пригляделся. Диалог развиваться не стал. Показалось, выходит. Ослышался. Слуховой аппарат пора брать. Да как взять? Только возьмёшь – и на работу больше не пустят. А одной пенсией сыт не будешь. Это в охрану придётся идти. Палыч засмеёт. Он хоть – сантехник. Оба ведь смеются над охранниками. Есть против кого дружить.

От мыслей отвлекла дверь, мощно ударившая уже в спину. Петрович вдруг ощутил полёт и ринулся вниз по ступенькам вниз. Но его на лету подхватила большая мощная рука. И с вопросом в спину:

– Вы чего это тут летаете, милейший? – буквально втолкнула его обратно на лестничную площадку пятого этажа.

Не успел участковый дух перевести, как мощный, и попутно говорящий мужчина помчался вниз по лестнице следом за мальчиком-погорельцем. Петрович поднял было руку с планшетом для уточнения происходящего, но тут в коридоре послышались крики и из квартиры снова донеслось.

– О мой гот, они не включили воду! Да это же просто пещера, а не квартира! Милый, ты специально так подбирал?!

Петрович тут же понял, что кто-то остался в пожаре и храбро сделал шаг за приоткрытую дверь. Но тут ему прямо в руки запрыгнул пудель. Он кашлял дымом и отчаянно вилял хвостом. А едва Афанасий потерял бдительность и попытался погладить милое существо, тот в один момент схватил маленькими зубками планшетку участкового. И к огромному удивлению разявил такую пасть, что планшетка утонула в ней в один кус.

После чего довольный пудель спрыгнул с рук и снова умчался в дымную квартиру, как любитель бани в парную.

– Это как же… – хотел было возмутиться Петрович, но тут из дыма показалась полненькая женщина с ребёнком на руках. Не было страха в её глазах. А ребёнок даже помахал участковому кулачком и сказал мощным басом:

– Чтоб ты сдох!

Не выдержав потерь служебной собственности и личного накала эмоций, Петрович осел на площадку и потерял сознание.

* * *

Горячий туман стелился дымкой по всей площадке первого этажа и призрачной змеей струился в подвал.

«Ни то дым, ни то пар», – подумал Даймон, потянув носом и почесав лысину. Он с детства был лысым. Одно время горевал, что не растёт пышная шевелюра, как у отца, но Михаэль ему объяснил, что волосатых демонов не бывает. Если они не слишком ленивые, то их волосы сгорали бы в огне при каждом удобном моменте. К тому же, попадись такой демон под руку Маре – тоже хорошего мало. И подросток перестал горевать по этому поводу. Подбадривая его, Адовы даже завели ему жаропрочные штаны и раздобыли пожаростойкие очки из закаленного стекла с каменными дужками.