Незнакомец идет к очагу, на ходу извлекая из складок одежды прут с утолщением на конце. Данила окончательно просыпается, смотрит широко раскрытыми глазами. Это урод хочет заклеймить его, как скотину! А потом скормить каким-то братьям и сестрам. Ах ты, сука! Данила отбрасывает одеяло, неслышно подкрадывается. Незнакомец наклонился к огню, железный прут с клеймом разогревается в алых углях. Данила не раздумывая бьет пяткой прямо в тощую задницу обладателя клейма. Незнакомец падает, буквально ныряя в камин, зарывшись в уголь головой и грудью. Взвивается столб искр, пламя охватывает одежду неизвестного. А потом раздается такой рев, что у Данилы закладывает уши. Извиваясь всем телом, как бешеная змея, незнакомец вываливается из очага и крутится на полу, пытаясь сбить пламя. Одежда не позволяет это сделать, она горит и дымит, по комнате распространяется удушливая вонь сгорающей плоти. Данила отступает на пару шагов, чтобы не обжечься и с удивлением видит, что это вовсе не человек! Твари, наконец, удается избавиться от одежды и перед взором Данилы предстает рептилоид высшей касты во всей красе. Изумрудно-зеленая кожа на глазах покрывается вспухающими волдырями, на голове висят клочья, видна кость, морда покрыта сажей, сквозь которую просвечивают багровые огоньки прилипших угольков. Чудовище ревет не переставая, машет руками, сбрасывая с себя остатки одежды и прилипшие угли. Данила оглядывается — Петручио спит, будто последние деньги пропил и все по фигу. Тлеющие угли разбросаны по всей комнате, но пол и стены каменные, так что пожара не будет. Разве что поленница загорится.

Рептилоид орет, не переставая.

— Да хватить вопить, надоел уже! — раздраженно говорит Данила.

Берет котел для варки мяса и со всей силы бьет по башке чудовище. Слышен короткий хруст, вопли обрываются. Тварь еще некоторое время конвульсивно дергается, потом затихает. Закопченную сажей морду медленно заливает темная кровь, тихо шипят угольки, прожигая кожу до мяса. Данила оглядывается, вслушивается — ничего!

— Ну, надо же, столько шуму и никакой реакции, — удивленно говорит он. — Всем по барабану, что ли? И Петька дрыхнет. Да он жив ли?

Данила подходит к кровати, намереваясь посмотреть на Петра, но жгучая боль пронзает ступню, Данила подпрыгивает с криком, котелок падает на пол, издавая колокольный звон — Петр беспокойно возится, всхрапывает, как конь и продолжает спать.

— Блин, босой ступней на уголь! — злобно бормочет Данила, глупо подпрыгивая на одной ноге. — Вот гадство!

Он с опаской поглядывает на рептилоида — вдруг очнется и начнет тут шарахаться с диким криком! Петр спит, как ни в чем ни бывало, только храпеть начал. «Странно, — подумал Данила, такой шум, а он ничего не слышит. А я проснулся от шепота!» Еще раз оглянувшись на рептилоида, Данила быстро одевается, не забыв помазать стопу заживляющей мазью, которую Петр всегда держал под руками на случай травмы.

— Итак, что мы имеем? — рассуждает вслух Данила, подходя к распростертому телу рептилоида. — Петр спит и никакой шум его разбудить не может. В комнату проникает ящер, который хочет сожрать в будущем и хотел заклеймить, что бы другие не съели. Но прежде я должен выполнить какие-то приказы. И что все это значит? Ну, с приказами понятно, для того меня здесь и держат. А ящер чего сюда приперся? Здешний начальник вроде на все положил, его круглые сутки не видно, а это … блин, да он зеленый!!!

Данила только сейчас сообразил, что прибитый котелком рептилоид имеет ярко зеленый окрас, то есть он представитель высшей касты, гипнотизер и телепат, при встрече с которым надо пасть ниц и не шевелиться. Теперь понятно, почему Петр спит и не просыпается. И вообще в этой сраной крепости никто не шевельнулся, а пошумел он тут на славу.

— Так-так-так, и что дальше!? — произносит Данила, начиная ходить из угла в угол. — Я убил представителя высшей касты. За это меня точно сожрут. Замочат в остром соусе, нанижут на шампур, зажарят и скушают. Прилюдно в назидание другим! Но почему я видел и слышал его? Почему проснулся? Ведь Петька спит! Получается, что на меня его гипноз не действует! И мысли мои он не читает, иначе понял бы, что я собираюсь убить. Так-так-так … ой, блин!

Данила так разволновался, что не заметил, как задел коленкой угол собственной кровати. Морщась и потирая ушибленное колено, он еще раз взглянул на труп рептилоида. Да, кожа действительно зеленая, башка лысая, пузо и грудь бело-серые, ниже пояса … ну, в общем, этой штукой они размножаются. И она тоже бело-серая — тьфу, нашел на что смотреть!

— А что? Вот поддался бы я гипнозу? — рассуждает Данила. — Может, у них обычай такой. Внушит, что он красавица офигенная. Или хуже — внушит, что я красавица офигенная, а он офигенный мужик. И чего!?

Данила содрогнулся, на мгновение представив это самое «чего». «Надо избавиться от тела! — подумал он. — И как можно быстрее, пока в крепости не проснулись». Сделать это можно было только одним способом, а именно сбросить труп со стены. Сороконожки и другие хищники быстро сожрут мясо, а кости растащат по кустам. Превозмогая отвращение, Данила тащит ящера за ноги к выходу, предварительно обмотав разбитую голову тряпкой для мытья пола. Проклиная все на свете, особенно разожравшихся телепатов с гипнотизерами, Данила вытаскивает тело. Ночной воздух освежил разгоряченное работой тело, высушил пот и слегка прочистил мозги.

— Придется затереть следы, — говорит Данила, глядя на труп. — Иначе пронюхают твои братаны с сестрами.

Мертвое тело переваливается через гребень стены и ныряет в предрассветный туман. Данила некоторое время прислушивается, надеясь уловить звуки радости, которые издают хищные сороконожки и мокрицы людоеды, внезапно обнаружившие груду свежего мясо, но туман глушит писк, хрюканье и чавканье голодных тварей. Данила вздохнул, покрутив в руках предусмотрительно снятую с головы рептилоида тряпку для мытья пола — пора приступать к уборке!