– Это то, что я думаю?
– интонация была приторно миролюбивая, но огоньки в глазах Рока уже начинали плясать.

– Дочка досмотрена, я не сбегу - не на чем и некуда, внуков не обещаю...
– И тут Адам не удержался, ну как он мог не поиграть даже в такой опасной ситуации. Схватив за ремень с перевязью, Адам рванул кэпа на себя. Оказавшись прижатыми друг к другу, мужчины, не сговариваясь, положили ладони на затылки друг друга. Одна рука запуталась в белых волнистых прядях, что спускались по спине, другая рука сжала смоляные волосы, прихваченные кожаным ремешком.

– Девка дурноватая. Вся в меня.
– Почти в губы Адаму прохрипел кэп, но стрельнув взглядом в проем приоткрытой двери, отпрянул и откашлялся. Не стоило торопиться, у них до Барбадоса еще будет время. Тем более, что рома Энни больше не видать до самого берега.

Энни увидела, Энни почувствовала. Ну, что за человек?! Тупой гладиатор! Только-только слез с нее и тут же чуть ли не целуется с Роком. С папочкой, будь он неладен.

Мысли моментально перенеслись в прошлое. В Рим. Ведь этот гад избавил Елин вот такой жизни. От постоянного лицезрения как Агний ластится к мужикам, а те лапают и имеют раба. Почти избавил. Потому что в Вероне Фабрицио не выпускал мальчишку Аурелио ни из поля своего зрения, ни из своей спальни. А здесь, посреди моря, похоже, Энни Бэттон становится третьей лишней.

Слух уловил: высадка, Барбадос, приданое, на связи…

В каждом из миров мужчины решали ее судьбу, не задумываясь даже, чтоб обсудить с Елин. Агний, Агний…

Но обидно не было. Обида – это не получить то, что ожидала. Елин от Агния не ожидала иного поведения. Обида – это почувствовать себя использованной. И вот тут Энни Пуговица хмыкнула, фыркнула и прикрикнула.

– Вы еще собачьи свадьбы справьте тут у меня на глазах! Прочь!

Стоило только мужчинам покинуть стены ее комнаты, девица захлопнула дверь, крикнув им вслед еще пару смачных ругательств, после чего, отпнув хлам, завалилась в гамак. Обняла подушку и почувствовала, что хмель то вышел из нее подчистую.

***

Капитан даже бровью не повел. Привычный к выкрутасам дочери, он спустился на нижнюю палубу и повел Адама вдоль пушечного ряда по левому борту. Бриг был могуч и внушал трепет почти у всех капитанов этого района Карибов. У лестницы, ведущей в трюм, Рок обернулся и заговорщически подмигнул Адаму.

– Ты не думай про себя ничего. Одним красавчиком больше, другим меньше. Первый же шторм или абардаж и нет тебя, тю-тю, понял? – запугивал, вращал глазами, прищуривался и проверял на стойкость.

Кого? Гладиатора Агния? Рыцаря Ланселота? Но ведь пират не знал этого. Перед ним стоял высокий стройный белокурый красавец с небесного цвета глазами. Рок отметил: и волосы у парня, и глаза в точь-точь как у его дочери. И как у жены были, упокой, Господь, ее душеньку… И это было странно. И привлекало. Этот Адам явно был из благородных, так что никакой не родня им, нищим ирландцам.

Это для всех в южных морях он Рок Бразилец, а на самом-то деле… На самом деле он беглый должник, что заложил последнюю ферму за западе Ирландии. Подхватил такую же Пэнси-ирландку да и перемахнул через океан, почитай как четверть века назад.

Адам Лонели ему не ровня. Но и ровня. Потому как он здесь, с ним, на его корабле. А его суденышко, жалкий флейт, давно на дне морском.

– Мне мальчонки лишние ни к чему в команде, а бабы тем более.
– Для чего сказал, кому?

Но Адам суть уловил, кинед из него еще не выветрился, как бы он не обещал, стоя на коленях в спальне Аурелио.

У якорного битенга, за лестницей, Адам прижал кэпа и нагло, как намедни дочь его, поцеловал, пройдясь руками по кожаным штанам, отличной выделки, задержался на ширинке. Глядя в глаза кэпу, огладил выпуклость, подхватил ягодицы и прижав к своим бедрам, потерся о Рока, как о портовую шлюху.

– Кто мог подумать такое, кэп? Кому в голову могло прийти такое?

Каждый раз Агний вынужден был падать вниз, в Рим, в рабство, в продажность. Или он с удовольствием сам ронял туда себя? Оправдывая и оргументируя. Падал.

Завтра Тортуга. Завтра будет интересно.

Адам ждал Энни почти всю ночь у фок-мачты. Она не пришла. Агний думал. Облокотившись о истертый борт у места крепления шлюпки, он прокручивал события и сопоставлял их.

Ведь всё не спроста?! Те силы, что играли ими с Елин, выбирали те миры и те эпохи, которые что-то давали двум странникам.

Но и странники оставляли частицу себя, продолжались, меняли чьи-то судьбы и истории. Менялись сами тоже. Всё связано.

Испуганная Елин, не желая участи рабыни, шагнула в огонь, сгорела заживо. Агний оставил сытую жизнь привилегированного раба-кинеда и предпочел горящий сарай на окраине Рима.

Возлюбленная самого короля Артура, красавица, которой поклонялись и которую боготворили рыцари Круглого стола, не оглянувшись пошла по зову сердца на верную смерть, отринув власть и богатство. А прославленный Озерный рыцарь Ланселот, забыл о бессмысленных подвигах и противостоял самой Моргане. И дал Галахаду, за короткое время, отцовскую любовь и заботу. Оставил того овеянным легендами защитником Грааля.