Я увидела, что внимание мэтра Храбриани переключилось на женихов. Он оценивал их, как старый ювелир принесённые ему на продажу драгоценные камни. Ещё бы немного, и он бы капнул на них кислотой, чтобы удостовериться в их подлинности. А я наблюдала за моим дорогим наставником. Он был лысоват, невелик ростом, любая барышня посчитала бы его некрасивым, но для меня его узкое лицо с мелкими чертами и чёрными ясными глазами, в которых светился его незаурядный ум, казалось временами прекрасным. Его одежда, аккуратная, но недорогая служила ему, чтобы сливаться с любой толпой горожан среднего достатка: серый камзол, серые штаны и серый плащ. Тёмно-серую шляпу, он, наверняка, оставил в гардеробной для гостей.

Отцу не терпелось спросить, что думает мэтр Храбриани обо всех этих драгоценностях, нет ли среди них фальшивок? Но он начал непринуждённую беседу о погоде, о грандиозном карнавале, которым традиционно отмечался конец года.

Створки двери хлопнули в момент, когда Храбриани и король с жаром вспоминали карнавалы их молодости: разумеется, танцы тогда были веселее, маски забавнее, девушки красивее, а вино опьяняло, как никогда теперь.

Все гости повернулись в сторону дверей. Ни одному человеку не позволялось вот так вваливаться в королевскую столовую во время праздничного завтрака без приглашения. Выхватывать из блюда румяную булочку и, чавкая, устраиваться на ручке моего кресла.

Ни одному, кроме Финиста. Он кивнул всем присутствующим и заговорил со мной. На шалости шута король смотрел сквозь пальцы.

— Я пришёл спросить тебя, похоже ли я изобразил Офелию? — Финист говорил вполголоса, и король с мэтром продолжили беседу. — Вот смотри.

Офелия получилась, как жива… ну то есть, как он её увидел. На синеватом листе картона, шут набросал полупрозрачное привидение прекрасной девушки лёгкими штрихами белой краски. Я не смогла бы сказать, что прекраснее: нежный овал лица с распахнутыми доверчивыми глазами, тонким носом и красиво очерченными губами или изящное тело! Офелия была красавицей. Злые языки говорили, что она утопилась из-за злого принца из Династии Белых волков. Но я думаю, что это была неправда. Такую красавицу принц бы не бросил никогда!

— Да, это Офелия, ты — чудесный художник, — мягко ответила я, испытывая искреннее восхищение.

Финист умел всё: рисовал, играл на скрипке, танцевал и делал такие снежные и ледяные скульптуры, что даже выиграл городской конкурс в честь карнавала в прошлом году.

— Покажи-ка, — заинтересовался король.

— Офелия! — обрадовался мэтр Храбриани. — я давно собирался её допроси… то есть расспросить. С её гибелью связана какая-то тёмная история.

— Не всем легендам следует верить, Стив! — покачал головой король.

И они снова начали вспоминать теперь уже о скачках и забавных выходках времён их студенчества.

Я шепнула Финисту:

— Иди, вечером встретимся.

И шут послушно ушёл. А женихи молчали и таращились на мэтра и короля, изредка переводя взгляды на меня.

Я должна была завести непринуждённую беседу, но у меня не было настроения. И я молча поглощала пирожные, пирожки и мороженое, моё любимое из апельсинов и винограда.

Когда, наконец, принесли серебряные блюда с водой, я смогла выдохнуть. Женихи чинно опустили пальцы в воду, вытерлись салфетками. И я опять увидела выскользнувшего из тени короля Викториана.

— Господа, я жду вас к часу в малой синей гостиной, — сообщил он женихам.

Те раскланялись и удалились. По-моему, тоже облегчённо вздыхая. Король придал улыбке максимальное расположение, но, думаю, они ему не понравились.

— Ты зайди ко мне, доченька, — шепнул папа мне на ухо и прошествовал в кабинет с мэтром.

Я подождала несколько минут, внимательно разглядывая слуг, убирающих посуду, и допивая компот из вишен, проглотила последнюю сладкую вишенку и шмыгнула в папину спальню.

Мэтр, видимо, уже обследовал комнату и теперь совал острый нос в щель от кинжала, а потом склонился и над самой «Серебристой смертью».

— Клетка крови? Умница — Александра! — он ласково улыбнулся мне. — Записала, что он рассказал?

— Вот, — я протянула Храбриани магическую запись странных слов кинжала.

Мэтр внимательно читал зловещее послание.

— Что ты думаешь, Стив? — папа нахмурился. — Может быть, кто-то из дворян нацелился на мой трон?

— Это могут быть и наёмники их темнейшеств, императоры Третьего мира были бы счастливы, рассорить тебя с кланами дворян, — спокойно ответил мэтр. — Я осмотрю площадку перед дворцом и начну работать с уликами. Будь осторожнее, ваше величество!

Я внимательно поглядела на папу. Чудесно, под чёрным бархатным камзолом угадывался угловатый панцирь.

— Я пойду, если что зовите, рада была повидаться, — я не сдержалась и, произнося суховатые слова, повисла на шее своего дорогого наставника.

— Ну, ну, будет, девочка, — растрогался мэтр, — ты заходи на кафедру, а то после вручения дипломов ни разу не заглянула.

— Обязательно, — улыбнулась я им и побежала в свои покои несолидно, вприпрыжку, потому что снова почувствовала себя беззаботной студенткой.