— Ты пытался меня убить!

— Ты права, — помрачнел мужчина. — Мне действительно нет прощения.

— Ты даже не пробовал его попросить!

— О, так у меня есть шанс.

— Никакого.

— Тогда для тебя было бы не важно, попрошу я прощения или нет, — мягко заметил Этмар. — Знаешь, Сел, я много раз мысленно возвращался в этот день. И я безумно рад, что ты все же углядела тот камень, что я, конечно же, совершенно случайно оставил так непозволительно близко к алтарю.

Эльвин

Дрогхару казалось, что его мир, недавно отстроенный по кирпичу, рушится, с оглушительным грохотом, погребая самого Эльвина под горой пыли и обломков.

Диана не выходила с ним на связь с того момента, как приехала в Темные земли. Проклятый Дарион жил, и насколько можно было судить по его поведению на заседаниях Совета, вполне себе здравствовал. Желанное место освобождаться не торопилось. Инквизиция светлых тоже не напоминала о себе. Эльвин опасался, что если он затянет все с Дарионом, Север не станет его поддерживать. А будет ли он нужен Диане обычным, без положения, возможности принимать важные решения, появляться на приемах, дарить ей дорогие подарки? Она ведь не зря стала мягко намекать ему в последнее время, что эта часть жизни для нее тоже важна. Что же произойдет с ними теперь?

Эльвин плеснул себе в лицо холодной водой и поднял голову. В зеркале отражался усталый мужчина с темными кругами под глазами и четко обозначившимися морщинами на лбу. Казалось, за последнюю неделю Дрогхар постарел на пару-тройку лет. Это тоже вряд ли Диане понравится…

Эльвин зло стукнул кулаком по стене. Оказалось, любовь — это не только восторг от встреч с любимой.

Это еще и ревность, сомнения, зависимость. В случае с Дианой — еще и постоянный страх, что их все-таки разлучат. Вдруг этот Дарион оказался более подходящей парой для нее? Потому она и не спешит подливать ему зелье. А может, ей просто понравилось быть с ним?

При мысли, что Темный прикасался к Диане, Эльвин заскрипел зубами. Что же, с него хватит. Если она не желает связаться с ним, он сам заглянет на огонек. Этой же ночью. И Дариону вовсе не нужно об этом знать.

Амулет для перемещений у Эльвина был заряжен, оставалось лишь выбрать место. Обычно Дрогхар был весьма точен в формулировках, но сегодня его рассудок настолько застили эмоции, что он яростно выдохнул:

— Туда, где сейчас Диана Эндорийская!

И совершенно не ожидал оказаться в унылой башне Светлой инквизиции.

Мужчина, оказавшийся на гладком деревянном полу, очумело потряс головой. От столь дальнего переброса его ощутимо подташнивало — обычно перед перемещением на такие расстояния Эльвин все же готовился заранее, и сейчас откат был внезапным, отчего казался паршивым вдвойне.

В комнате было откровенно холодно. Камин имелся, но не горел, потому что в нем не было дров. Магических амулетов для тепла в зоне видимости тоже не наблюдалось, как не ощущалось и их присутствие. Одеяло на кровати тоже было довольно тонким, отчего лежавшая в постели девушка забилась под него с головой, свернувшись клубочком.

Эльвин почувствовал, как на него накатывает злость. Хороши у Дианы условия проживания, нечего сказать!

И что она вообще здесь делает? Кто живет в доме Дариона?

Эльвин посмотрел в окно. Он не станет будить девушку, но когда рассветет, а амулет как раз зарядится вновь, их явно ждет серьезный разговор.

Настя

Дарион вернулся поздно вечером и мрачным, словно грозовая туча. Я, не знавшая чем отвлечь грызшего меня изнутри червячка беспокойства за мужа, слонялась по дому, стараясь найти себе занятие, достаточно отвлекающее от мыслей о Дарионе, потому успела посидеть на кухне, наблюдая, как Мергар поразительно ловко нарезает зелень для салата и местный картофель для запекания. Получалось у того отлично, но от моего пристального внимания повар начал нервничать и умудрился несколько раз порезаться, что было для него совершенно несвойственно, как я поняла по недоуменным взглядам остальных находящихся на кухне слуг. Пришлось уйти, чтобы не дать Мергару пораниться сильнее — найти мне дело повар категорически отказался, лишь взглянув на обручальный браслет, которым наградил меня Дарион в храме. Мол, что обычной даэриссе незазорно, жене господина не по статусу.

Возиться с цветами было можно, но сегодня они меня больше раздражали, чем отвлекали: земля вызывала стойкую ассоциацию с похоронами, а те приводили к Дариону. А вдруг шпион окажется сильнее или хитрее него? А что, если тот умудрится сбежать со свитком, поймет, что его надули, и начнет охоту заодно и на меня? Мысли были просто как на подбор, одна хуже другой. Я отчаянно жалела, что аналога мобильника в этом мире нет, ну или мне, как обычно, не посчитали нужным о нем рассказать. В общем, когда муж, наконец, появился, я была готова расцеловать его просто за то, что он жив.

— Знаешь, кто пришел за свитком?

Я очень хотела знать.

— Сирил.

— Не может быть! — ахнула я.

— Вот и я так думал, — Дарион смотрел в тарелку так, будто желал прожечь в ней взглядом дыру. — Всегда паршиво обнаружить предателя, но узнать, что это кто-то из твоей семьи… Даже не знаю, с чем это можно сравнить.

Я тоже не знала, поэтому просто подошла и осторожно обняла Дариона за плечи.

— Мне очень жаль.

— А мне-то как жаль, — криво усмехнулся Темный. — Он сговорился с воинственно настроенными Светлыми, обещавшими ему поддержку и пост — у него самого карьера-то не задалась, я не рассказывал? Ни сил, ни ума не хватило. Поэтому он меня не слишком любил — сам Сирил моим даром распорядился бы совсем по-другому. Он даже приходил в мой дом под чужой личиной, чтобы сговориться с прислуживающей на кухне новой девушкой и велеть ей добавлять мне в еду какую-то отраву. Спрятали ее в комнате Эльвиры, знали, что никому не позволено копаться в ее вещах!