В отличие от супруги, Хакобо испытал от этой новости противоречивые чувства. С одной стороны, ему лень было напрягаться, чтобы произвести хорошее впечатление на какого-то иностранца, который то ли станет, то от не станет членом их семьи. С другой стороны, вероятность, что в семье скоро появится новое поколение, заставляла его чувствовать себя стариком, кем он и был, и это ему совсем не нравилось.

Он вздохнул. В конце концов, таков закон жизни, и он радовался за дочь, которую любил больше всего на свете. И он дал себе слово, что постарается произвести на молодого человека хорошее впечатление.

— А вот и мы! — возвестила Кларенс, распахнув дверь. — Дорогая моя семья!

Прежде чем кто-то успел ответить, она вытолкнула гостя вперед:

— Позвольте вам представить Фернандо Лаху, но все называют его просто Лахой: произносится с твердым «х», — она рассмеялась, отступила чуть в сторону, затем нервно сглотнула и посмотрела на остальных, особенно внимательно — на отца и дядю.

Остальные тут же бросили свои дела, чтобы поприветствовать высокого и красивого молодого человека, одарившего их открытой искренней улыбкой. Хотя он впервые оказался в чужом доме, Лаха излучал доверие и надежность.

Кармен покривила губы и удивленно присвистнула. Хакобо оторвался от телевизора и рывком вскочил, словно увидел призрак. Килиан застыл, внимательно глядя на него чуть затуманенными глазами. Даниэла от неожиданности уронила коробку с золотыми звездами, которыми украшала скатерть. Звездочки рассыпались по полу, превратив его в перевернутое небо. Она поспешно бросилась их собирать, краснея за свою неуклюжесть.

Кармен первой подошла поздороваться. Лаха протянул ей коробку конфет.

— В Мадриде есть магазин, — объяснил он, — который называется «Какао Сампака». Он не имеет никакого отношения к плантации, но меня уверяли, что там продаются лучшие в мире конфеты. Думаю, это самый подходящий случай попробовать.

Кармен поблагодарила его, краем глаза наблюдая за мужем, внезапно побледневшим.

Хакобо отчаянно пытался взять себя в руки, оправиться от минутного потрясения.

Фернандо Лаха? Один из сыновей Бисилы? Так это и есть тот самый тип, в которого угораздило влюбиться его дочь? Но это же невозможно! Ради всего святого!.. Если Кармен узнает... Он проклинал про себя злодейку-судьбу, что свела его дочь как раз с теми людьми, с которыми она никак не должна была встречаться. Знает ли этот парень, что случилось в свое время с его матерью?.. Им с Килианом пришлось с этим жить. Все забыто. Так как могло случиться, что он заметил в глазах брата ожидание, даже надежду? Выходит, Килиан знал о существовании этого парня? И молчал столько лет?

В его памяти вдруг всплыли слова из отрывка давнего письма, которое он случайно прочел много лет назад, когда что-то искал в шкафу в гостиной. Тогда он не придал ему значения; теперь же это письмо обрело новый смысл.

Кларенс и Лаха — вместе? Возможно ли такое?

Хакобо встряхнул головой, охваченный замешательством. Он еще не знал, каким образом, но он не допустит, чтобы дочь слишком сблизилась с этим парнем.

Лаха подошел к нему поздороваться. Хакобо что-то пробурчал, холодно пожав ему руку. Кармен подошла к дочери.

— Очень красивый молодой человек, Кларенс, — обеспокоенно прошептала она ей на ухо, — но ты должна была предупредить нас... хм... о некоторых особенностях его внешности. Ты только глянь на своего отца!

Кларенс не ответила, озабоченная тем, как встретятся Килиан и Лаха. Дядя сжал руку молодого человека, задержав ее в своих огромных ладонях, словно хотел убедиться, что тот ему не мерещится, и при этом не сводя с него глаз. Сколько лет он думал, каким вырос этот мальчик — и теперь наконец получил ответ на свой вопрос! Предчувствие его не обмануло! Все вновь встает на свои места.

Тут он услышал, как Хакобо что-то недовольно пробурчал себе под нос.

Килиан отпустил руку Лахи и подошел к брату, пока Кларенс представляла его Даниэле, которая, казалось, растерялась на десятую долю секунды, раздумывая, как правильнее поприветствовать молодого человека. Наконец, она протянула ему руку, которую Лаха крепко пожал, а затем поднялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки.

Эта сцена вызвала всеобщий смех.

Тут вмешалась Кармен, объявив, что ужин будет готов через несколько минут. Кларенс проводила Лаху в комнату для гостей, чтобы он оставил там свои вещи. Когда он вскоре вернулся в столовую, Кларенс уже открыла коробку с конфетами и поставила ее на стол, украшенный Даниэлой. Название «Сампака», написанное на крышке золотыми буквами, сопровождало их весь вечер: не только во время ужина, но и во время долгой беседы — начиная с той минуты, когда подали туррон, и пока все не разошлись спать, хотя некоторым так и не суждено было уснуть в эту ночь в своих комнатах, оглашаемых громовым эхом тех слов, которые так хотели быть услышанными.

Все признали, что Кармен постаралась на славу, приготовив поистине незабываемый ужин. На первое был предложен праздничный суп на мясном бульоне с тапиокой, несколько часов доходивший на медленном огне. Затем подали яйца на ломтиках поджаренной ветчины, фаршированные печеночным паштетом, креветки и рулетики из телятины; за ними последовало удивительное жаркое из баранины с печеной картошкой, которое готовили из года в год; и, наконец, на десерт подали айсберг из взбитых белков, плавающий в озере заварного крема.