Гамза вносит в комнату большой, недавно луженный медный таз, наполненный водой. Взяв тюфячки, девушки садятся вокруг таза. Каждая, сняв с руки колечко с камешком, кто с рубином, кто с бирюзой, бросает его в воду. Гамза накидывает на таз шелковую темно-малиновую шаль Бадамбеим, чтобы нельзя было схитрить, чтобы ничье кольцо не увидеть и не угадать... Гамза-главная. Она просунула руку под шаль, перемешала в воде кольца, словно камешки на речном дне, и, обернувшись к девушкам, несмело произнесла:

– Ну, начинайте...

Подруги растерянно переглядываются, никто не хочет начинать первой: каждая из девушек должна спеть четверостишие-баяты, а Гамза в этот момент вытащит из-под шали чье-то колечко. И снова вмешивается Гамза:

– Вы что, языки проглотили, негодницы? Начинайте! Надо успеть до азана... Опоздаем ведь...

Заговорила Кебутар:

– Пусть начинает самая смелая!

Сюби скривила тонкие губы:

– Вот ты бы и начала, а то летучая мышь по ночам летает, видно, думает, что никто об этом не знает...

– Ах ты противная!.. И ворона себя птицей величает! Тубниса вмешалась в перепалку:

– Девочки, перестаньте злословить, не дай аллах вас кому-нибудь услышать!

– Тубниса верно говорит, хватит спорить... Кебутар, начинай!

Кебутар начала первой:

Гамза, с улыбкой оглядев всех, сунула руку под шаль, снова перемешала в воде кольца и вытащила одно из них. Беспокойные, тоскующие глаза так и впились в него... Гюльбике радостно вскрикнула:

– Отдай, мое...

Все рассмеялись над ее горячностью.

– Бери, счастливая, что может быть лучше того, что ты услышала?

От Кебутар очередь прочесть баяты перешла к Гюльсум, сидевшей слева от нее. Она заранее приготовила хорошее четверостишие, сама бы не прочь для себя услышать такое:

Гамза снова вынула кольцо, стряхнула воду.

– Бери, Сюби, не стесняйся! Я знаю твое колечко, счастливица! Поздравляю черненького Ага Мехти... Хорошая из тебя невестка получится для его матери! Но ты держись! Очень она властная женщина...

Когда по кругу очередь дошла до Тубнисы, она растерялась - никак не могла вспомнить ни одного четверостишия:

– Ой, как будто меня околдовали, не могу произнести ничего... Ради аллаха, пропустите меня! Пусть Гюльниса скажет первой, а потом я...

Девушки запротестовали:

– Нет, нет, так нельзя: круг нарушится!

– Ну что раскричались, как петухи! Сейчас вспомню, подождите минутку!

Все в нетерпении переглянулись, но вот Тубниса вспомнила:

Когда Гамза вытащила очередное кольцо, все расхохотались.

– О-о-о! Она сама для себя прочла баяты!.. Не будь сварливой, голубушка, а не то муж поседеет раньше времени...

Покрасневшая Тубниса протянула руку и взяла свое колечко. Пальцы ее дрожали...

– Дай бог тебе счастья, Тубниса, чтоб у вас было много детей!
– шепнула ей Гамза.
– Кто теперь?
– спросила она громко.

Гюльниса бездумно оттараторила первое, что пришло ей на ум:

Баяты прозвучали в полной тишине. Страх сковал лица тех, кто готовился услышать свою "судьбу". Чье кольцо достанут сейчас?! У Гамзы руки не поднимались. Гюльсум больно ущипнула Гюльнису за руку, не смогла удержать возмущение:

– Мало баяты на свете, что ты вспомнила самые черные?

Сама Гюльниса сидела словно пришибленная, она даже не охнула от боли, только тихонько терла покрасневшую руку. Все глаза были устремлены на Гамзу... Делать нечего, девушка будто нехотя приподняла материнскую шаль и медленно вытащила из-под нее кольцо, сердце ее упало: кольцо принадлежало ей, гадание предрекало ей беду! "О аллах! Я потеряю моего Мухаммеда! Горе мне! Горе мне! Почему Гюльниса вспомнила именно это четверостишие?" Гамза изо всех сил старалась не показать подругам, как больно ударило ее предсказание. Но веселье уже нарушено, девушкам уже не хочется читать и слушать байты. Больше других опечалена виновница происшедшего - Гюльниса... Никто не глядит в ее сторону...