– Не знаю… опрыскивают от клещей может.

Они приблизились к процессии. Объехать было невозможно. В приоткрытые окна дохнуло химическим запахом.

– Фу! – Вероника закрыла свое окно. – Вета сядь на место!

Аким не знал стоит ли сигналить или лучше подождать пока они проедут до конца улицы, но один из «обработчиков» стукнул рукой по двери кабины грузовика и показал знаками чтобы водитель отвернул в сторону. Цистерна нехотя прижалась к обочине, и Аким направил машину слева, легко перепрыгнув через неглубокий овражек и выехал снова на дорогу.

– Ух ты, какие у них маски, прикольные! – восхитилась Виолетта.

Дальше дорога была без неожиданных препятствий, не считая рытвин и ям, и они вскоре выехали на узкую колею, ведущую к старому дому с выцветшим голубым забором из штакетника.

Вета первой выскочила наружу, громко хлопнув дверью, и помчалась открывать калитку. Захар тут же заканючил, сетуя что не может освободиться от ремней и присоединится к сестре, и как только Вероника открыла заднюю дверь и извлекла его из кресла, бросился следом. Аким достал сумки из багажника и занес их на крыльцо дома.

Они не были здесь с прошлой осени. Молодая весенняя трава густо раскинулась по двору и заброшенному огороду, проросла сквозь деревянные ступеньки, обвила вьюном забор, желтыми наглыми одуванчиками вылезла из под цоколя фундамента. Охапка кольев, которыми тесть крепил взрослые саженцы томатов, прислоненная к кирпичной стене дома, частично сгнила и развалилась на щепки и трухлявые сучья. Аким подумал что наверное сегодня они в последний раз послужат хозяевам этой старой заброшенной усадьбы и стал собирать их, чтобы разжечь мангал.

Он не хотел заходить в дом. Тесть умер первого июля в полдень, упав прямо на пороге дома и разбив при падении голову. Но врачи констатировали сердечный приступ, причиной которого в свою очередь стал солнечный удар, полученный им на огороде, где он, как обычно, ковырялся с самого утра. Екатерина Алексеевна, мать Ники, позвонила им только вечером. Они решили приехать на следующее утро, так как отца все равно увезли в морг. Встав очень рано, без особых сборов, решив пока не говорить детям, что оказалось верным решением, они приехали в деревню. Екатерина Алексеевна не открыла дверь и Аким выломал её, потому что Ника, чувствуя неладное, кричала и бегала вокруг дома, стуча в окна. Мать лежала на кровати и как будто спала. На щеке остался высохший след от слезы. Второй раз за двое суток по одному и тому же адресу врачи вынесли вердикт – остановка сердца.

Он запомнил её именно такой. Лежащей на кровати, в одежде, желтой и сухой как осенний листок, с извилистым следом от последней слезы на щеке. Каждый раз возвращаясь в этот дом, он неизменно ощущал, что образ умершей преследует его в каждой комнате, и он даже стыдился сознаться жене, в том, что боится переступать порог. К счастью Ника тоже не рвалась туда и заключенный между ними молчаливый уговор не нарушался. Она не тянула его, он не настаивал на продаже. Стоит да стоит. Её дело.

Разложив на лужайке за домом складной стол, Аким рядом собрал мангал и свалил сучья и скомканную бумагу в кучу и, приготовился разжигать, но вспомнил что Захар просил показать как разводить костер и громко позвал его.

– Идите сюда! – махнул он детям и те мигом примчались.

– Папа может зажечь одной спичкой! – похвасталась Вета. – Я сама видела!

– Папа, папа! – носился вокруг Захар. – Покажи!

Аким достал зажигалку.

– Сегодня не получится с одной спички. Я их не взял. Придется зажигалкой.

– А получится? – испугался Захар.

– Ещё как! Конечно получиться. Папа всё может. Правда пап?

– Ну попробуем. Должно получиться. – он поднес зажигалку к краю бумаги, торчащей из веток.

– Папа, можно я?! – осторожно попросила Вета.

Он дал ей зажигалку. Она нажала на кнопку и оранжевый язычок заколыхался на ветру. И тут же погас.

– Кнопку не отпускай, – улыбнулся Аким.

Вета молча повторила попытку и в этот раз не позволила огню исчезнуть.

– Поджигай бумагу.

Она поднесла пламя ближе и уголок газеты обуглился и занялся.

– Руку убери, обожжёшься.

Сухие дрова мигом разгорелись. Вета посмотрела на отца, ловя в его взгляде одобрение и гордость за её успех и Аким усмехнувшись погладил дочку по голове.

– Умница!

Виолетта и Захар поздние дети и Вероника долго не соглашалась заводить второго ребенка, и лишь когда Дане стало семь лет и она пошла в школу, на нее нахлынула тоска и Виолетта появилась как будто сама собой. А вот Захар, это тщательно обдуманное и спланированное событие в их жизни. Семь лет назад, Аким пришел радостный с очередной планерки и сообщил что он защитил докторскую диссертацию и теперь будет получать специальную доплату за эту высокую степень. Вероника была такая радостная и довольная от этой новости, что не поинтересовалась размером этой самой доплаты. Они занимаясь бурным сексом и даже загадали имя будущего ребенка. Он спросил жену почему она согласилась, а Ника ответила, что от большой любви, конечно, а потом добавила: «Верю в тебя».