027

И мы пошли пешком. Путь был не близок, а мне, по идее, следовало бы еще хоть раз возникнуть сегодня на работе. Но когда я был с Ю, я не думал больше ни о чем – и даже перспектива быть уволенным не имела для меня никакого значения.

Я шел рядом с Ю, почти непрерывно искоса поглядывая на нее. Она время от времени тоже слегка поворачивалась в мою сторону – глаза ее встречались с моими, и она улыбалась. И у меня самого в эти мгновения улыбка разрасталась до ушей.

– Давай я возьму тебя за руку, – внезапно предложила Ю. – У вас ведь так принято.

– С удовольствием, – обрадовался я, оттопыривая в ее сторону локоть. – Ты сказала: за руку – или все-таки под руку?

– Я хочу за руку, – молвила Ю.

Я протянул ей ладонь, ожидая, что она вложит туда свою небольшую ладошку, но она всей пятерней схватилась только за два моих пальца – средний и безымянный. Так мы и пошли.

– У нас принято не совсем так, – засмеялся я.

– Но мне так удобнее, – по-детски сказала Ю. – Значит, я просто не могу быть до конца земной. У меня все слегка по-своему.

– И не становись до конца земной, милая Ю, и не становись, – прошептал я. – Пусть все будет так, как ты захочешь, – процитировал я вдруг всплывшую в памяти строчку из какой-то песни.

– Ну а ты-то зачем там был? – внезапно сменила тему Ю.

Я уж и думать забыл о своем редакционном задании и странности нашей с ней встречи:

– Где там?

– Ну хватит, – укоризненно посмотрела на меня Ю. – Где мы сейчас встретились.

Мне почему-то не хотелось об этом рассказывать, но еще меньше хотелось что-то скрывать от Ю – и я нехотя начал:

– Да вот позвонили в редакцию. Прилетела, мол, летающая тарелка. Глупость какая-то…

– А почему именно ты поехал? – проницательно спросила Ю, и я понял, что она уже неплохо успела меня изучить.

– Честно говоря, – замялся я, – из-за тебя.

– Из-за меня? – ахнула Ю.

– Ну да, как-то это само собой у меня все связалось. Сначала ты с другой планеты, а потом эта тарелка… Не то чтобы я думал, что… Ты ведь не хочешь сказать, что это ты прилетела на этой тарелке? – вдруг решительно спросил я.

– На какой еще тарелке? – пожала плечами Ю. – То был аппарат для перемещения из одного измерения в другое.

Я помрачнел:

– То есть все-таки это ты. Прилетела к нам субботу. На аппарате.

– Я не прилетала. А просто погрузилась в аппарат – ну и…

– И аппарат высунулся из вашего измерения в наше, – ернически закончил я, – после чего… ты, видимо, плюхнулась в том самом дворе. Так?

– Так, но не так грубо, – поморщилась Ю.

Я попытался взять себя в руки:

– Ну ладно, а сегодня ты что там делала? Это как преступник, который не может не вернуться на место преступления?

– Я не преступница, – отреклась Ю, как будто я ее в чем-то обвинял. – Это же не было незаконное проникновение к вам, а легальное научное испытание.

– Легальное только с вашей стороны, – заметил я. – Или на Земле кто-то в курсе твоего перемещения?

– Из тех, кто на Земле, только ты, – сказала Ю, ласково заглянув мне в глаза.

– Я тронут, – вздохнул я. – Хорошо, на Земле о тебе знаю только я. А как на Эфире? Может, ты там уже всепланетная героиня, как наш Гагарин в свое время?

– Я не героиня, а обычная студентка, – кротко ответила Ю.

Она всегда умела сказать что угодно таким тоном, что малейшее мое раздражение снимало как рукой – и мне немедленно хотелось ее расцеловать.

028

Некоторое время мы шли молча, а потом я снова заговорил:

– Значит, ты изучаешь Землю?

– Да, – кивнула Ю.

– А кто-то из землян так же изучает Эфир?

– Да.

– И кто же это? Какой-нибудь выдающийся астроном, судя по всему?

На этот раз Ю отрицательно покачала головой:

– Нет. Это обыкновенная женщина. Пожилая.

– И каким же образом она узнала об Эфире?

– В ее квартире случайно установилась связь с Эфиром, – отвечала Ю.

– Это как? – приподнял я брови.

– Я точно не знаю, – пожала плечами Ю. – Я не физик и плохо в этом разбираюсь.

– А я-то был уверен, что ты именно астрофизик – не меньше, – протянул я.

– Нет. Я скорее психолог, социолог, этнограф… Ближе к чему-то такому.