Редактор все порывался остановить эту речь, но на самом деле ему доставляло удовольствие ее слушать, так как он и сам любил подобный юмор. Поэтому остановить «социалиста» пришлось мне, и я решительно заявил:

– Ну все, хватит! Сейчас за пару часов накатаю что-нибудь «культуристское».

– Сдался, сдался! – показал на меня пальцем «социалист». – В другой раз не называйся груздем. Точнее – Барашкиным. Это же его стезя. Ты-то зачем туда полез?

– Может, правда Барашкина еще туда послать? – всерьез задумался редактор.

– Знаете что, – с вообще-то несвойственной мне спонтанностью вновь предложил я, вспомнив об еще одной рекомендации Витька. – Я попрошу прокомментировать эту историю с дурацкой летающей тарелкой того астронома – помните, я у него интервью брал?

– Да-да, что-то такое припоминаю, – ответил редактор.

– Ну все, тогда после сдачи сегодняшнего номера я сразу к нему.

– Ладно, ладно, – не возражал редактор. – Ну а сейчас давай про культурку нам быстренько накатай.

Я послушно отправился «катать» за свой рабочий стол, но мысли не лезли в голову. Я, разумеется, думал о Ю – и о том, сможет ли мне как-то помочь в дальнейшем общении с ней ожидаемая консультация у астронома. Ибо у последнего я, конечно, собирался расспрашивать отнюдь не о вероятности появления летающей тарелки в минувшую субботу в Звездном районе.

030

Вымучив из себя полосу какой-то околокультурной ерунды, я поспешил к астроному Звездочкину. Тот встретил меня радушно, хотя и удивленно.

– Да уж, да уж, – все дергал он себя одной рукой за бородку и даже забывал прихлебывать из чашки чая, которую держал в другой руке. – Не ожидал, не ожидал. Так скоро – и снова вы? Неужели интервью пользовалось таким успехом?

– Конечно, – с профессиональной убедительностью солгал я.

– Странно, странно, – хмыкал Звездочкин, в своей обычной манере повторяя дважды чуть не каждое слово. – Я ведь, видите ли, совершенно рядовой астроном. Открытий не совершаю. Так только – наблюдаю, созерцаю. С детства любил звезды – и вечно задирал на них голову. И сейчас ничего не изменилось. Так и жизнь прошла, – внезапно вздохнул я.

Я был тронут его внезапной откровенностью. Я вообще давно заметил, что выслушивать чьи-то горькие признания всегда приятнее, чем горделивую похвальбу.

– Николай Васильевич, – сказал я ему, оперативно выпив свою чашку чая. – Во-первых, ваше интервью действительно пользовалось большим успехом. Во-вторых, сейчас появился один информационный повод как раз по вашей специализации.

– Что такое? – удивленно вскинул брови Звездочкин. – Я ничего такого не слышал. Все очень тихо в последнее время. Все спокойно в звездном небе. Или я настолько отстал от жизни, что прошляпил какую-то космическую новость? Небось, американцы что-то засекли? НАСА? Ну, конечно, конечно. Нам теперь до них далеко, далеко… А ведь когда-то, когда-то…

Я понял, что надо прерывать этот поток сознания несчастного человека, рожденного в космическую эру, что навсегда его впечатлило, – и вынужденного доживать свои дни в эпоху скорее антикосмическую.

– Нет-нет, никаких таких открытий не произошло! – замотал я головой. – Вы абсолютно, разумеется, правы. Я с другой темой. Видите ли, по городу ходит слух, что в минувшую субботу прилетала летающая тарелка. И вот… – Тут я замолчал, потому что Звездочкин картинно схватился рукой за лоб и опрокинул голову. Я прямо испугался: – Николай Васильевич, что с вами? Вам плохо?

– Очень, – отвечал Звездочкин, как будто с усилием возвращающийся в исходное положение. – Потому как, честно говоря, меньше всего ожидал чего-то подобного. Наивно полагал, что в этом веке мне уже не придется комментировать подобный вздор. Последний раз мне с чем-то таким обращались… дайте-ка вспомнить… да где-то в девяностых, кажется! Чуть ли даже не в самом начале девяностых… И вот теперь вы снова… Именно от вас я такого не ожидал. В тот раз вы задавали такие хорошие вопросы, видно было, что подготовились… А теперь пришли спрашивать про НЛО? Неужели слухи про НЛО сегодня действительно кто-то еще распускает? А я-то надеялся, что тема наверняка похоронена… Уж лучше бы вы спросили меня, не угрожает ли в ближайшее время Земле гигантский астероид. Такая перспектива хотя бы реальна, правдоподобна…

– А НЛО, значит, нереальны и неправдоподобны? – немедленно парировал я.

– И вы еще спрашиваете! – всплеснул руками Звездочкин. – Как будто вас подменили, ей-богу! В тот раз вы произвели на меня впечатление совершенно здравомыслящего, знающего человека. А в этот…

– Ну да, вероятно, меня подменили – как во «Вторжении похитителей тел», – совершенно неудачно в данных обстоятельствах пошутил я.

– Ах, и про научную фантастику лучше тоже ничего не надо! – капризно отозвался Звездочкин. – Я ее не переношу. Вы заметили: среди фантастов есть кто угодно, но нет астрономов. Это ведь о чем-то говорит!

– О чем же? – спросил я по привычке матерого интервьюера. Лично мне как человеку это было малоинтересно.

Звездочкин, однако, принял мое любопытство за искреннее и доверительно накренился в мою сторону:

– Астрономия, друг мой, в разы интереснее всякой фантастики. Незачем что-то придумывать, потому что любая придумка проиграет на фоне поразительных реальных фактов.

031

Я понял, что о летающей тарелке в разговоре со Звездочкиным лучше не заикаться. И поэтому переключился на действительно волнующую меня тему. Хотя и заранее знал, что ничего нового и полезного по этой проблеме я от астронома не услышу.