Чинно шествовали в сопровождении мужей и детей загадочные и надменные темные эльфийки-дроу в своих неизменно широких плащах цвета полуночи. В одеждах цвета полудня раскрепощенно веселились их более приветливые сородичи — светлые эльфы.

Полулюди, гномы, орки, гоблины, кентавры, а с ними и полукровки всех мастей, произошедшие вследствие межрасовых смешений, не обременяясь высокородным чванством, беззаботно проводили время в предвкушении праздника, находя себе развлечение по душе. С ними веселилось еще множество других жителей империи, получивших во время правления Справедливейшего и Мудрейшего императора Эвтелия Тавери равные права.

Метаморфы и анимаги, эти непревзойденные виртуозы иллюзий и мастера искусств магии, держались немного в стороне от основной массы отдыхающих, но также не отказывали себе в удовольствии пропустить рюмку другую в теплой компании друзей и единомышленников.

До прихода в этот мир Огненных драконов все эти народы вели между собой постоянные кровопролитные войны за территории, чистокровных людей, женщин и еще бог весть по каким причинам. Но под железной рукой деда нынешнего императора, стремительно и победоносно подчинившего себе многочисленные государства единственного континента этого мира, возникла великая и грозная Империя. Тогда же и прекратились все конфликты. Для всех настали времена долгожданного мира и благоденствия.

И нынче в столицу с каждым днем прибывало все больше народа: в этом году на празднике должно состояться событие, пропустить которое не мог позволить себе ни один уважающий себя житель Империи.

В воздухе над столицей то и дело проносились разноцветные верховые драконы, спешно развозящие пассажиров, и маленькие, юркие крылатые ящерки — дрэйвы, исполняющие роль почтальонов и посыльных.

Но самыми красивыми и грациозными среди летающих существ были, конечно же, белоснежные крылатые кони — лиэры, на которых летали лишь представители высшей аристократии и богачи, да сородичи лиэров — черные и могучие киэры, которыми владели только Высшие вампиры.

Порталами же мгновенного перемещения пользовались единственно члены императорской семьи, поскольку только они могли тратить на это свою огненную магическую энергию без плачевных для себя последствий.

Майэра сверкала в разноцветных лучах магических прожекторов, блистала витринами магазинов, ее улицы освещались висевшими прямо в воздухе небольшими фонарями, похожими на зажженные декоративные свечи. Окна двух и трехэтажных домов простых горожан и шикарных многоэтажных особняков зажиточных граждан Империи сияли ярким светом.

Вечер, хоть и поздний, — время праздности и веселых развлечений. В многочисленных скверах и тенистых парках резвилась молодежь. Нелюди катались на каруселях или плавали в лодках по извилистым и заросшим по берегам прудам.

Из открытых дверей и окон бесчисленных кафе и кабачков, расставивших легкие столики прямо на широких тротуарах, доносились ароматные запахи.

Но Эвлонд лишь мельком взглянул на город и равнодушно отвернулся. Суета столичной жизни по большей части раздражала его, а иногда и вовсе претила своей кричащей навязчивостью.

Принц открыл портал не прямо в кабинет отца-императора, а на плоскую крышу портальной башни. Она предназначалась для перемещения высокородных гостей и послов от правителей-соседей из сопредельных миров и местных государств, расположенных на архипелагах, больших и малых островах, раскиданных по единому мировому океану. Отсюда открывался великолепный вид на столицу. Да и сам дворцовый комплекс с огромным парком представал перед зрителями во всем своем великолепии и мощи, как и было задумано, дабы произвести на гостей должное впечатление.

Тарелий понял намерение брата и лишь усмехнулся про себя. Эвлонд — прекрасный эмпант. Он хотел по разлившимся по дворцу эмоциям придворных и слуг разобраться, насколько серьезна ситуация, из-за которой отец призвал его из добровольного заточения.

Спустившись с портальной площадки, братья быстрым шагом прошли по длинному коридору, пустынному и не отличавшемуся ярким убранством, — этот проход использовался только в служебном порядке.

Эвлонд открылся, впуская в сознание резкие и кричащие потоки бесчисленных эмоций всех присутствующих в этот момент в замке. Незаметно коснулся каждого, проверил и отступил, закрываясь. Замок-дворец жил обыденной жизнью. Обитателей ничего не тревожило сверх меры. Обычные настроения, переживания и радости. Из всей этой вопящей какофонии только два потока были окрашены красным цветом тревоги, и шли они из кабинета императора.

Значит, все неприятности держатся в строжайшем секрете. Или отец все же схитрил, вызывая его для неприятного разговора? Тогда понятна и его тревога: старший сын и наследник не тот человек, с которым можно поступать как вздумается. Он всегда умел настоять на своем.

Эвлонд внутренне напрягся: ему вовсе не хотелось вступать с отцом в очередную полемику по поводу поведения леди Аэсты, даже если эта дама приходится дочерью самого лорда Ррона, главы клана ночных охотников — первородных и чистокровных вампиров. Она преступила все мыслимые и немыслимые границы, напустив на него чары суккуба, что является непростительным по отношению к члену императорской семьи.