Но Элли отмахнулась:

— Кошка я или нет? К тому же еще и дроу — хитрая и коварная. Я ведь недаром заручилась поддержкой сильнейшего дома подземья. Мать не решится испортить с ними отношения из-за какой-то отступницы.

— Вспомни историю своей матери, Элли. Она тоже так думала, когда убегала с твоим отцом. Их смерть, несомненно, дело мести.

— Мести Верховной Жрицы дома моей матери, возможно. Возможно, им отомстил кто-то из клана отца. Я выясню это. Обязательно. Но это кровная месть. Саллии же вскоре будет не до меня, судя по развивающимся событиям.

Девушки замолчали, думая каждая о своем. Немного погодя, Элли спросила:

— Куда дальше, Илга? Где Эвлонда будем искать?

— Не знаю, — честно ответила Илга. — Мне все время казалось, что очень важно добраться до гор. Будем идти, пока не найдем хоть какой-то след.

— Хорошо. Но давай сделаем вот что: выпустим обманку. Пусть все считают, что ты вернулась в храм. И вот. На, надень, — дроу протянула Игле перстень. — Это собьет со следа любого.

Потом Элли вскинула руку, с ее ладони скользнул маленький яркий луч. Взвихрившись, он превратился в крохотный смерч и взмыл в воздух. Через мгновение он исчез в сиянии света Астры.

Девушки проследили за ним взглядом и одновременно надели перстни. Через минуту две гномы среднего возраста, с корзинками, полными трав, развернувшись, отправились в глубь горного кряжа.

… Маленькая пурпурная ящерка, с черными головкой и хвостом, юркнула между камней, обернулась темной тенью и пропала.

Глава 8

Харид вошел в небольшую сторожку Темной стражи и, присаживаясь к столу, одновременно кивнул командиру небольшого караульного отряда, приветствуя его.

— Тар где?

Стражник — полутролль — кивнул в сторону скал, возвышавшихся в полумиле от кордона.

— Камнеломом подрабатывает, — усмехнулся и, отпив глоток из дымящейся паром кружки, добавил, — скоро можно будет все каменоломни закрыть, а преступников распустить.

И словно подтверждая его слова, вдалеке вспухла широкая шапка пыли. Затем медленно осела, обнажая изменившийся ландшафт: там, где только что стояла скала, образовалась яма.

— Случилось что? — Харид изумленно смотрел на заметно вздрагивающие скалы.

— Да, утром известие получил. Призрака, который его принес, сжег на месте. Потом преобразившись в чудовище, вылетел, снеся к стыни и крышу, и полдома. Вернулся только к вечеру, и вот, — стражник снова кивнул на очередную осыпавшуюся с глухим грохотом каменную громаду.

Харид хищно сощурился.

— Утром, говоришь, известие получил? — и, поднимаясь, бросил отрывисто. — Меня здесь не было.

Полутролль понимающе кивнул: кому ж хотелось попасть под горячую руку принца?

Харид стремительно выскочил из сторожки и, свистнув, призвал грифона. Вспрыгнул на спину подлетевшей, но еще не приземлившейся птице, отдал ей короткий приказ и взмыл к небу. Воздух вокруг грифона раздвинулся, и через секунду вампир исчез из виду.

Тара могла так взбесить только Илга. Этой девчонке вновь удалось ускользнуть от принца.

— Горы, она могла уйти только в горы, — как заклинание, шептал Харид, внимательно всматриваясь в скалы.

Он понимал, как ищейки Тарелия могли потерять след Илги: в горах сейчас было много нелюдей. Осень, хоть и поздняя, пора горячая. По берегам горных рек и ручьев как раз об эту пору вызревал редкий сорт ягод, пригодный для маринада жесткого, но невероятно ценного мяса габсса. Грибы, черные, как ночь, и дорогие, как бриллианты, которые шли к столу императора, росли только в преддверии зимы. Некоторые ядовитые травы и мхи, применяемые лекарями и травниками, необходимо было собирать после первых заморозков. Так что горы осенью были самыми посещаемыми местами в Империи.

При достаточно качественной иллюзии, Илга могла легко обмануть тех, кто не обладал его даром — поглощать чужую ауру, а также буквально питаться исходящей от нелюдей энергией. Эту свою особенность Харид прятал от всех. Энергетические вампиры были очень редки в этом мире и считались неуравновешенными душевнобольными, которых необходимо изолировать от общества. Поэтому Харид с детства приучился сдерживать свои порывы, но иногда, когда никто не мог застать его на месте преступления, он позволял себе редчайшее из наслаждений: коктейль из эмоций пытаемого или запуганного несчастливца.

Харид пролетел над несколькими стоянками, где вокруг костров копошились небольшие группки нелюдей. Несколько гоблинов и гномов, согнувшихся под тяжестью вязанок с хворостом, промелькнули и исчезли среди скал. Две гномки в темных кожаных плащах пробирались между валунов, поднимаясь к самой вершине Черного Утеса. Но вампир лишь мельком взглядывал на них и мчался дальше: его интересовал одинокий путник. Пролетев еще немного, Харид вдруг резко развернул грифона: гномки! Две гномки шли не вниз, а вверх, к вершинам скал, несмотря на вечер. Но там не могло расти ничего, что заинтересовало бы этих почтенных хозяек.