В конюшни было тепло, почти как в избе, она оказалась огромной, снаружи сарай выглядел гораздо меньше. Освещая себе дорогу, я осторожно продвигалась рядом со стойлами, двигаясь на звуки голосов. Все они были пустыми, когда я увидела свет, то заметила и наших лошадок.

– Ох, не нравится мне все это, - шептал Виль, - ребят, ну, сами посудите: лошади только наши, а хозяйских нет. Куда они сгинули? Если только их съели.

– А ты своих сородичей не чувствуешь?
– удивился Иван.

– Нет, Ванечка, - ответила я, присаживаясь на какую-то оглоблю, надо было лучше учебник читать: вампиры чувствуют только природных вампиров, а переродившихся никогда.

– Ты тоже думаешь, что с ними не все в порядке?
– нахмурился гном.

– Я думаю, что они уже дней пять, как умерли.

– Ты что оставила Наследника с ними в одной комнате?
– воскликнул Ваня.

– Я пентаграмму нарисовала, они в комнату войти не смогут, - махнула я рукой, - пусть малыш спит, он очень устал.

– А я оживаю, когда браги выпиваю. Вот бы сейчас кружечку, мечтательно протянул гном.

– Пропойцы, - констатировала я.

– Изредка можно, - поддакнул было Иван, но вовремя замолк, вспомнив нашу первую встречу.

– Слушай, Ванятка, - вдруг просиял гном, - ты же маг, ты можешь воду в брагу превратить?

Адепт покачал головой.

– А в вино?

Ваня отрицательно цокнул.

– Ну, в пиво хотя бы?
– уже горестно вздохнул Пан.

– Не могу! Не умею! Был у нас один маг, умел любую жидкость в брагу превращать. Фирменный рецепт никому не открыл, так и сгинул, - ответил Ваня.
– Прохор Вехров звали.

Он замолчал, а потом все трое, не сговариваясь, повернулись ко мне. В их глазах читалась такая надежда и всепоглощающая любовь, что я, скромно потупив глазки и ковыряя пальчиком оглоблю, пискнула:

– Ну, умею кой-чего!

Это я, конечно, поскромничала. Брага у меня получалась великолепная и даже настоянная на разных травках, видимо, давала о себе знать работа в лавке у травницы.

Папочка решил, что глупо уходить из жизни, не оставив сей благостный дар потомству, поэтому все слова и жесты подробно описал на куске пожелтевшей газеты "Вестник Стольного града". Я случайно его нашла, попробовала, и получилось. Марфа была в восторге. Она сняла первую пробу, причмокивая губами от удовольствия, и, пьянея на глазах, пела мне дифирамбы.

Все-таки в ней умер великий махинатор. Тетка открыла новый бизнес, доходный и практически без вложений: вода, тара, и, конечно, мое колдовство, и честно предложила мне 25%. Я наколдовала из колодезной воды браги, но получился прокол: ровно через 24 часа крепкий алкоголь становился обратно водой. То ли папочка не знал о таком побочном эффекте, потому что никогда ее так долго не держал и употреблял внутрь, то ли он просто сделал ошибку, когда хотел донести сей рецепт до поколений, но факт остается фактом. Весь товар вернули, и это подорвало теткину репутацию на корню. Пришлось мне дорабатывать рецептик, в результате брага так и превращалась в воду, зато после колдовства пахла земляникой, вишней или еще чем-нибудь, о чем я в тот момент думала, стараясь не воображать всякой гадости. Тетка мысль о бизнесе оставила, но больше никогда не покупала спиртное, я колдовала его на все праздники.

Оживившись, мои попутчики растопили снега и предложили мне колдовать. Я сделала несколько взмахов руками, произнесла про себя заветные слова, и в котелке уже плескалась чистая 76 - градусная брага. Гном понюхал ее:

– Ох, листиками смородиновыми пахнет!

Веселье началось. За отсутствием посуды пили по очереди прямо из котелка, закусывали солеными огурцами из припасов хозяев. Я вежливо отказалась от продукта собственного производства.

– Киса, ты чего? Обижаешь, - надулся Пан, а потом махнул рукой, - ну нам больше достанется.

К концу посудины Иван и гном нежно обнимались и клялись в дружбе до гроба. Виль, попробовав глоток, закашлял и сказал, что лучше уж он моей кровушки глотнет, раз я всех угощаю, за что получил подзатыльник. Я еще посмотрела на это безобразие и оставила их одних. Когда я выходила из конюшни в след мне неслась песня, исполняемая совершенно пьяными, а потому особенно мерзкими голосами:

Плакала береза желтыми листами,

Плакала осина кровавыми слезами...

Уже с порога, я поняла, что что-то не так. Раздавались крики и странное шипение. Я вбежала в комнату и едва не застыла от ужаса. Маленький Анук, превратившись в звереныша, яростно и остервенело дрался со всеми хозяйскими детьми сразу. Мальчик раскидывал их, но те опять понимались и нападали. Их глаза были кроваво - красные. Мы оказались правы: все семейство было новообращенными упырями. Видимо, Малыш проснулся и, не обнаружив меня рядом, пошел искать, а чудовища все время того и ждали, в комнату-то они не могли забраться. Как я это не смогла предположить? В проеме двери стояла мать и, улыбаясь клыкастой пастью, довольно кивала. Бой, видимо, длился уже давно. Моя очередь была за Ануком, мной бы закусили, а я этого бы и не поняла.

– Малыш, - крикнула от страха я и кинулась в гущу боя, раскидывая на ходу детей.

– Мама!

Мальчик прижался ко мне всем телом, тяжело дыша и пытаясь вернуть себе нормальный вид, но ощущение опасности держало его в теле уродца, отнимая последние силы.

– Дрянь!
– неожиданно для меня жутким, как завывание, голосом закричала взрослая упыриха и кинулась на нас.

В голове пронеслись все известные мне заклинания щитов, нас накрыл энергетический купол, внутри все звуки затихли, он казался просто нагретым воздухом, но стоило одному из упырей дотронуться до оболочки, как его отбросило назад такой силы энергетическим разрядом, что он заскулил и, обнимая обожженную руку, как куклу, горестно завыл. В другой момент мне было бы его, наверное, жалко, не виноват, этот маленький мальчик, что его отец или мать принесли в дом эту заразу, но не сейчас. Сейчас я защищала свое родное существо и убила бы любого из этих кровопийц.