– У Пана спроси, - буркнул тот.

Выехали мы, когда солнце совсем разгулялось и разогрелось, я поменяла свой полушубок на куртку и переодела Анука. Гном был чернее тучи и все время молчал, Ваня ему вторил.

– Что случилось?
– не выдержала я.
– Быстро отвечайте, алкоголики проклятые!

Приятели переглянулись и промолчали.

– Я требую!
– настаивала я.
– Пан, что ты сделал, что ты натворил?

Гном откашлялся.

– Ну, э-э-э, вчера, - промямлил он и замолк.

– Что?

– Ну, ты, в общем, права была насчет этих парней, они меня до нитки обобрали.

– Ты же сказал, что знаешь их давно, - удивилась я.

– Ну, это, - опять мямлил он, - у меня всегда так, как выпью чего-нибудь, так все сразу приятелями становятся.

– Вот, - подняла я указательный палец, - это будет тебе наука.

– Да, это, не все.

– Что?
– насторожилась я.

– Я проиграл не только свои деньги, но и общие.

– Что?!
– заорала я во всю мощь своих легких, и почувствовала, что в глазах потемнело.
– Ты проиграл все наши деньги?!

Гном опустил голову еще ниже.

– Так это ты вчера забрался в комнату, нашел кошелек, и все проиграл?

– Ну, я был уверен, что выиграю, - лепетал Пан.

– Не оправдывайся!
– орала я, - Как можно, Пан! Ладно, ты не подумал о нас, но об Ануке! Чем, по-твоему, мы его будем кормить, где будем спать?! Он же ребенок, он не может спать на голой земле, укрываясь воздухом и питаться душевной пищей! Как можно быть таким безмозглым?!

– Ну, киса...

– И не называй меня так, - уже прохрипела я, потеряв от крика и расстройства голос. Собственно, это и спасло гнома от продолжения скандала.

– Мы заработаем, - предложил он.
– Вон, Ванятка чудовище какое-нибудь словит...

Я промолчала и покосилась на парочку, хотя очень хотелось сказать, что у Ивана уже абстинентный синдром, а в таком состоянии колдовать только время гробить.

Гном опустил голову и хмурый ехал дальше:

– Завтра приедем в город Краснодол, - вдруг подал он голос, - у меня возникла гениальная идея! Мы заработаем денег!

– Держи свои идеи при себе!
– рявкнула я, продолжая тягостно думать.

Иван молчал, боясь, что и ему от меня достанется, а потом вдруг просиял:

– Вспомнил! У меня еще остались два золотых!

– Ага, - едва не прошипела я, - как раз хватит на половинку бутерброда! Анук будет счастлив!

Гном подъехал к нему поближе и спросил громким шепотом:

– Так ты, каналья, мне вчера не все отдал?

– Ну, так я забыл, - пролепетал Ваня.

– Иван, - нахмурилась я, - немедленно отдай мне эти деньги, пока они еще целы.

Тот очень недовольно протянул тощий кошель, и я спрятала его в своей сумке на поясе.

– Так-то лучше.

До самого вечера мы молчали, по всей дороге не попалось ни одной деревни, где бы мы могли попросить ночлег и какую-нибудь работу. Да я бы даже пол помыла в доме, лишь бы денег заплатили, но все было тщетно. Нам встречались одни постоялые дворы, причем с такими расценками, что с нашими финансами туда и соваться не стоило, на карте у Пана они все были отмечены красными кружочками. Перспектива ночевать в открытом поле на природе вырисовывалась все отчетливее. Когда совсем стемнело, мы выбрали маленький лесок и решили там разбить лагерь. По мере приближения к югу, становилось все теплее, и, если мы выезжали утром раннею весной, то сейчас уже на земле появилась кое-где зеленая травка.

– Слушай, у нас Словения такая маленькая что ли?
– спросила я у гнома, озвучивая мысли о погоде.

– Да, нет, - неохотно ответил тот, - просто я вас веду такими короткими тропками, что и кажется, что теплее с каждой минутой. Завтра вообще, как в мае будет, а послезавтра как летом. Не забывай, мы приближаемся к Долине, а там вечное лето.

– Как в раю, - буркнул голодный, а оттого злой Ванятка.

– Не язви, - огрызнулась я, - сами все деньги пропили и проиграли, еще и недовольные!

Мы с Ануком собрали хворост, Иван развел костер. Горестно все расселись вокруг него. Я дала мальчику булку, купленную на последние золотые. Малыш с довольным видом принялся за простенькую еду. Ему ужасно нравилось ночевать на природе, и тяготы походной жизни совсем не пугали.

– Почему он такой радостный?
– возмутился Иван.

– А что ему не радоваться, - философски ответил Пан, - он-то покушал, а тут природа, свежий воздух...

– Хватит, - не выдержала я, - сами виноваты. Вот, Вань, раз хочешь кушать, то вперед в лес, убей какую-нибудь птичку, мы ее зажарим...