– Лучше не надо, а то он такие вещи творит...

Я завернула меч обратно и положила на место.

– Пойдем?

– Да, да, - гном с тоской кинул взгляд на кровать, - пойдем.

Мы сидели на веранде, Пан пил горячий чай и от этого потел, причмокивал губами и громко дул на блюдце. У Ванятки болела нога, и он так мучился, что есть не мог, а только повторял:

– Ну, что же он не едет? Ну, что же он едет?

– Кто?

– Добрый доктор Сергий.

– Они к вечеру приедут. Я заезжал по одному делу, задержался, и обогнал их уже по дороге в Фатию, - промямлил гном, запихнув полностью в рот огромный бутерброд с маслом.

– Ты, почему не сказал, что даниец, которого мы грабанули в Краснодоле, никто иной, как правая рука Властителя Фатии?
– глядя прямо на гнома, произнесла я давно крутящийся на языке вопрос.

Гном такой каверзы с моей стороны не ожидал и даже подавился.

– Приехали! Приехали!
– вдруг раздался около нашего забора звонкий мальчишеский голосок.

– Кто?

– Люди приехали!

Мы вскочили со своих мест, Ваня тоже было попытался, но быстро сообразил, что данное обстоятельство, скорее всего, болезненно отразится на его хрупком здоровье.

– Вы идите, а я здесь посижу, - просопел он чуть не плача.

– Не боись!
– воскликнул гном.
– Мы тебя в беде не бросим!

"Не бросим в беде" он представлял себе весьма и весьма своеобразно. Из сарая была привезена одноколесная садовая тележка, Ване предполагалось на нее каким-то образом забраться, а мы бы его до Главной Площади докатили совместными усилиями. Адепт кивнул с готовностью и без лишних вопросов, очень не хотелось пропустить приезд делегации. Я держала тележку, а гном, подставив свое плечо, вел скачущего на одной ноге Ивана.

– Аська, - орал адепт, - тележку поближе подкати, кому проще-то ковылять: мне или тебе!

Я толкнула ее, наехала колесом на ногу гному, за что он обозвал меня непечатным словом, и от боли отпустил адепта. Без его поддержки Ваня начал балансировать на одной ноге на перевес с тяжелым гипсом. Гипс перевесил и несчастный плашмя, лицом вниз завалился на тележку. Я не ожидала такого напора и тяжести его тела и уронила ее, Ванятка начал медленно на пузе съезжать на землю.

– Держи его, Аська!
– заорал как резаный гном. Одновременно мы схватились с ним за ручку, чем спасли адепта от перелома второй ноги.

– Фу!
– я вытерла одной рукой пот со лба.

– Аська, ненавижу!
– глухо прошипел из тележки Иван.

Кое-как поерзав, он все-таки уселся. Выглядел, если честно, Ванятка жалко. Тележка явно не подходила ему по размерам, он сидел весь скукоженный, закинув загипсованную ногу на здоровую. Оттого, что дорога была не слишком ровная, и ехали мы не очень аккуратно, его трясло.

– Помедленнее, чуть помедленнее, - командовал он.
– Аська, смотри на дорогу, ну, колдобина же. Нет, ты меня решила убить!

Дорога пошла под горку и тележка начала набирать скорость. Где-то на середине мы с гномом поняли, что уже не мы ей управляем, а она нами: нас вместе с ней бросало на камнях. Ваня голосил диким голосом о том, что мы убийцы и изверги. В конце концов, на особенно глубокой яме, когда уже было видно площадь, неуправляемый транспорт вырвался из наших рук, и Ваня начал пилотировать в свободном полете. Мы со всех ног бросились за ним, пытаясь на бегу поймать остатки тележки с Ваняткой, но не тут-то было, она казалась живой и ловко уходила от наших рук. Было непонятно, каким образом одноколесная конструкция, накренившаяся под неописуемым углом, продолжает двигаться. Издавая нечеловеческий крик, адепт схватился за края и вжал голову в плечи, так что было видно одну макушку, ноги болтались над головой, на секунду мне даже показалось, что гипс сейчас просто отвалится. На одной особенно глубокой колдобине случилось страшное: колесо отвалилась, и Ваня выехал на площадь на полной скорости уже не на тележке, а на помятом корыте. В это время там проходило торжественное приветствие двух цивилизаций. С первого взгляда было понятно, какая атмосфера важности царила перед Домом Властителей.

Вся делегация стояла на коленях, перед ними лежали мечи. Советник Леонид пел дифирамбы уму и величию Великому Властителю Фатии, а Арвиль от всей души старался не зевнуть. Вокруг в благоговейной тишине толпился народ, голос Советника отражался от стен и эхом разносился по всей площади. И вот во все это великолепие и благообразие с громким стуком и матом въезжает на своем поддоне адепт Совета Магов, Маг четвертой степени Иван Петушков, с загипсованной ногой и синяком под глазом. Ваня доехал ровно до середины площади и остановился аккурат между Леонидом и Арвилем. Мы с гномом застыли.

Ну, все приехали! Что теперь будет? На лице Советника нарисовалась такая гримаса, которую описать было бы сложно, и я решила, что теперь Ваню лишат не только лицензии и много чего остального. Арвиль едва сдерживал хохот. Его Совет в ужасе прикрыл глаза. Аминь!

– Советник Леонид, - выдавил из себя Иван, - здрасте, не ждали?...

Я почувствовала необъяснимый приступ истерического хохота: ну, все теперь второй раз из Училища выгонят, так толком и не приняв.

– Гном, - едва сдерживаясь, прошептала я, - это ты кричал, что в беде не оставим?