– Платят, – ответил Сашка.

– А людям вот жить не на что. Подходят ко мне и жалятся, – поморщилась бабка, вытирая рукой нос. – Да я и сама вижу… При Брежневе часа за четыре при хорошей погоде-то два ведра запросто распродавала. А сейчас при Горбаче этом… Бывает, что и весь день стою… – она недовольно махнула рукой. – Вчера вот и половины не сторговала… В этом годе даже подснежники плохо брали… – тут она заметила неторопливо идущую по бульвару импозантную парочку, встрепенулась и стала вкрадчиво зазывать:

– Цветочки! Цветочки, мои хорошие. Подходите. Барышне букетик подарите!

Но, не увидев никакой реакции на её зазывание, бабулька, переваливаясь с ноги на ногу, сама пошла навстречу этой паре, держа цветы в вытянутой руке. Мужчина растерянно приостановился. А женщина, дёрнув его, будто коня за уздечку, недовольно буркнула:

– Ты чё? Сдурел, что ли?! Пошли!

Бабулька раздосадовано вернулась на своё место и сказала:

– Вот такая торговля нынче, хлопцы! Одни убытки, – и нагнувшись, начала засовывать тюльпаны обратно в ведёрко. Но тут же распрямилась и с бесшабашной лихостью воскликнула. – А-а-а! Берите! – и вручила парням по цветочку. – Мамзелям своим подарите и меня добрым словом помяните!

Парни ещё немножко прогулялись, а затем, не найдя свободной лавочки, присели отдохнуть на парапет фонтана за памятником Пушкину. Они сидели чинно, держа в руке по тюльпану. Люди проходили, смотрели на них и улыбались.

– Тебя вчера профессор Вильегорский искал, – сказал, зевая, Юрка, обращаясь к Вадиму. – Хвалил… Говорил: «Ах, какой способный студент! Прям способный-расспособный…» Нашёл он тебя?

Чарышев отрицательно покрутил головой.

– Жалко… Он, кстати, после Учёного совета приходил. А на нём итоги конкурса подводили, – сообщил Юрка. – Но я у Таньчи спрашивал, она говорит, что протокол ещё не печатала. А интересно бы было узнать… Ты-то, похоже, точно будешь среди этих, кто в Америку поедет… Говорят: хорошую работу написал. Эх, Вадька! – и он с завистью посмотрел на него. – Это же потом вся жизнь по-другому пойдёт! Вся жизнь…

В этот момент проходивший мимо дед в старенькой выцветшей шляпе остановился, с интересом посмотрел на них и стал беззубо смеяться. Затем он насмешливо изобразил человека, держащего в руке цветок. Поклонился. Снял добродушно шляпу. Помахал ею. И побрёл дальше.

– Слушай, мы с этими тюльпанами здесь как три идиота со свечками сидим, – раздражённо сказал Сашка.

– Точно, – согласился Вадим. – Куда их только деть теперь?! Не ходить же с ними вот так целый день?

– Ну вы, мужики, даёте! – энергично удивился Юрка. – Куда деть? Куда деть?! – передразнил он Вадима и восторженно воскликнул. – Подарить! И все девки наши!

– На! Держи! – обрадовано протянул ему цветок Вадим.

– А самому слабо?! – с издёвкой спросил Юрка.

– Ничего не слабо…

– Ну так иди и подари!

– Кому? – как-то перепугано спросил Вадим.

– Да кому угодно. Вон, видишь, какая краля сидит, – показал он рукой куда-то в сторону. – Хочешь, я к ней сейчас подойду и приглашу её в кино. Пять минут и будет моя, – и он громко похлопал ладонью по парапету.

– Ох и трепло ты! – покачал головой Сашка, возмущаясь Юркиной бравадностью. – Вечно ты из себя что-то строишь.

Прокушев, прищурившись, пренебрежительно посмотрел на Коренного, с которым у него постоянно возникали препирательства. Тот всё время упрекал его в московском снобизме и верхоглядстве. Юрка в долгу не оставался. Обзывал его деревенским увальнем. Он и правда был похож на него. При этом совсем не стыдился своей провинциальности. И очень гордился тем, что умеет говорить правду прямо в глаза.

– Ну вот скажи, на фига тебе так трепаться?! Да ещё перед своими! – недоумевал Сашка, глядя на Прокушева. – Раз, и твоя сразу! Ага… В кино и я могу пригласить. А уж дальше…

– В кино, конечно, можно пригласить… – робко подтвердил Вадим.

– И ты пригласишь?! – с издёвкой спросил Юрка. – Любую из этих. Ну только так, чтобы пошла с тобой…

– Приглашу.

– Ты?!

– Я.

– Спорим?! – азартно закричал Юрка.

– Спорим!

– На бутылку коньяка! Кто не сумеет пригласить, тот и покупает. Пять звёздочек. Идёт?!

– Согласен! – поддержал Сашка и пожал Юркину руку.

– А я, вообще-то, коньяк не употребляю! – недовольно возразил Вадим.

– А тебе об этом и беспокоиться даже не нужно! – засмеялся Юрка. – Ты его покупать готовься, а не пить!

– Это ещё почему? – с вызовом спросил Чарышев.

– А потому что ты у нас… Ты даже с девками из нашей группы до сих пор как монах общаешься. А уж чтобы здесь…

– Ничего я не… – засмущался Вадим. – Просто мне никто не нравится.

– Ага. Сдрейфил, значит?! Вот я об этом тебе и говорил… – с чувством превосходства начал напирать на него Юрка. И удивлённо увидел, как Вадим спокойно положил свою руку поверх их. Затем взял в зубы тюльпан. И резко ударил ладонью сверху.