— Неплохо… — оценил Монгол. — А теперь повтори это с другой колбой, но половину воды оставь внутри.

В этот раз вышло хуже: не рассчитав силу, Глеб вылил всё и забрызгал Баюна.

— Можно аккуратней? — возмутился дух. — Я новую поэму сочиняю!

Однако Монгол разочарованным не выглядел:

— Я этого ждал, — сообщил он. — Силу Далебора ты получил, но контролируешь её из рук вон плохо… Впрочем, это поправимо.

Следующие полтора часа Глеб с помощью магии выливал воду из колб. Дея ушла, Баюн спал, улёгшись на приличном от стола расстоянии (или казался спящим — Глеб ведь не знал, нужен ли спиритусам сон). После дюжины попыток получалось лучше: часть воды оставалась в колбе.

Последовал перерыв (Глеб выпил сок и съел припасённую Монголом шоколадку), и настал черёд огня: нужно было «раздуть» пламя свечи так, чтобы оно почти достигло стены. В этом «почти» и заключалась сложность — струя огня, создаваемая Глебом, упрямо обжигала стену. После двадцатой попытки Монгол посетовал:

— Только плиты поменяли… Ну хватит пока.

Глеб шумно выдохнул. От жара и усталости он вспотел: управлять стихиями было не легче, чем отжиматься.

От него не укрылась одна странность: для магии воздуха, земли и воды нужна каждая из этих стихий — тот же воздух без ветра не призовёшь. А огонь можно призвать, даже если его нет рядом (свечи принесли для Глеба — новичкам облегчали задачу). Когда он спросил об этом, Монгол сказал:

— Всё дело в частоте призывания и в эмоциях, испытанных во время призыва: стихию огня использовали часто, и почти всегда это было связано с болью.

Поняв, о чём он, Глеб поёжился:

— Вы говорите о войне? Но разве маги друг с другом воюют?

— Сейчас — нет, но раньше воевали. А стихии обладают разумом, пусть и непостижимым для нас: мы часто применяли огонь, и огонь это запомнил… Пламя теперь можно призвать где угодно — некоторым для этого хватит и костра, горящего в другом городе.

Глеб мрачно кивнул.

Монгол дёрнул рычаг в стене, и та разошлась, открыв вид на Близбор: зелень алей и черепица крыш… Интересно, в других аномалках так же живописно?

— Прости, что отрываю от важных мыслей, — произнёс Монгол, — но мы ещё не закончили.

Глеб отвернулся от панорамы города и увидел в руке мага странный предмет, похожий на застывшую каплю — блестящую, как хрусталь. «Капля» болталась на верёвке, словно украшение.

— Это слеза Архаила, — сказал Монгол, — амулет против магии воды. С этой минуты носи его, не снимая.

Глеб взял амулет. Его заинтересовали сразу три вещи: кто этот Архаил, с чего ему вздумалось плакать и почему у него такие большие слёзы.

Но спросил Глеб о другом:

— А почему так важна защита от магии воды? Ущерб от огня ведь больше…

Монгол кивнул и протянул руку; Глеб вложил амулет в его ладонь. Законодержец отступил:

— Я приведу пример, чтобы ты запомнил… Но ты не обижайся, договорились?

— Ладно… — Глеб пожал плечами: на что это он обижаться не должен?..

Монгол в упор посмотрел на него… и Глеб понял, что не может шевельнуть рукой. И другой рукой тоже. И даже рот открыть.

В мозгу вспыхнула паника.

Лицо мага расслабилось, Глеб вновь смог двигаться. Сердце бешено стучало.

— Что это было?!.. — выдохнул он.

— Магия воды, — Монгол вернул ему амулет. — Будь эта вещь при тебе, я бы такого не проделал.

Глеб растерялся:

— Но вы ведь воду не использовали… — ему потребовалась пара секунд, чтобы догадаться: — Вы говорите про кровь, да?

— Верно, — в глазах мага была похвала. — Кровь подчиняется тем же законам, что и любая жидкость, только эта жидкость течёт в твоих венах. Без амулета ты уязвим: противник поразит твои двигательные центры на тот срок, который ему нужен.

— Или навсегда? — уточнил Глеб.

Монгол помрачнел и тихо сказал:

— Пожалуй, хватит на сегодня… Я свяжусь с Вадимом, он отвезёт тебя на «Фабрику».

Поблагодарив его за урок, Глеб выехал из зала. На ответе он не настаивал: есть вопросы, на которые лучше не отвечать.

***

Как и ожидалось, улик на месте схватки с оборотнем не нашлось: все улики Глеб благополучно сжёг.

— Всё, что у нас есть — это тела Бальда и волколака, — Вадим Сергеевич притормозил у светофора. Минивэн был тем же, в котором Глеб ехал в штаб, но теперь везли не только его: по салону важно расхаживал Баюн.

— Скажите, — бросил Глеб, — что имел в виду Азарин, когда говорил, что я могу помочь в этом деле?

— Вот это, — законодержец показал ему прозрачный пакет, где был какой-то лоскут. — Это обрывок одежды Бальда.