Не отвлекаясь от дороги, он передал пакет Глебу. Засохшая на ткани кровь заставила Глеба поморщиться.

— И что мне с ним делать?

— Я предпочёл бы, чтобы ты не делал с ним ничего, — без всякой снисходительности ответил законодержец. — Но возможно, Азарин прав: Далебор был лучшим искателем Близбора — человека или спиритуса находил где угодно. Нужна была лишь вещь, связанная с объектом поиска.

— Но ведь Бальд мёртв, — Глеб всё же глянул на улику. — Думаете, лоскут поможет найти тех, кто нанял его?

Вадим Сергеевич усмехнулся:

— Даже не знаю, радоваться ли твоей смекалке…

Баюн запрыгнул на сиденье и ткнулся мордой в бар. Потёршись о подлокотник, обнюхал бутылки в гнёздах:

— Странная штука… Это оружие?

— Да, — буркнул Глеб, всё ещё злясь из-за подписанного договора, — их разбивают о головы любопытных духов.

— Там газировка, — Вадим Сергеевич поймал в зеркале его взгляд. — В таких машинах возят важных персон, так что тут были напитки покрепче. Но теперь вот возим тебя.

— Я что, важная персона? — пошутил Глеб.

— Здесь есть место для твоей коляски — хотя Азарин считает, что ты важен… Лично я надеюсь на обратное.

Глеба это слегка задело:

— Считаете, я не смогу использовать ингениум?

— Дело не в этом… — законодержец помолчал. — Если я захочу, то прямо сейчас примещусь, — а ты нет. Я могу достать зерфон и вызвать подмогу, — а ты не можешь…

— У меня мобильник есть, — вставил Глеб, хотя понимал, что речь не о наличии телефона.

— И защищаться ты толком не умеешь, — закончил маг. — Не обижайся, но в бою с волколаком тебе просто повезло.

Они миновали поворот. До «Фабрики» осталась пара кварталов, и Вадим Сергеевич снизил скорость:

— Насчёт фрагмента одежды: как приедем, просто возьми его. Вспомни, как выглядел Бальд, попытайся его представить… И всё время держи лоскут в руке.

— И что будет? — спросил Глеб.

— Надеюсь, ничего, потому что тогда тебя не привлекут к расследованию. Но если Азарин прав, у тебя начнутся видения.

— Видения?..

— Люди, незнакомые места… Что угодно.

— То есть во мне проснётся дар искателя? — уточнил Глеб с внезапно вспыхнувшим азартом — применять магию ему понравилось.

— Дар, говоришь? — Вадим Сергеевич помедлил. — Боюсь, это не дар, а груз, который тебе придётся нести, — он вновь глянул в зеркало, на отражение Глеба. — Искателей слишком мало, и штаб от тебя не отстанет, даже если ты захочешь заняться чем-то другим. Так что мой тебе совет — не слишком старайся… Тебе же лучше, если никаких видений не будет.

Решив не отвечать, Глеб отвернулся к окну. Вадим Сергеевич, похоже, был добрым, но склонным к пессимизму.

Минивэн остановился, и Глеб, простившись с магом, поехал к «Фабрике». После «визита» волколака её закрыли. Бродившие по кладовой рабочие бросали выпечку в мешки для мусора, Идар с Андреем собирали обломки стеллажей. Серафим Игнатьевич, причитая вполголоса, подбирал с пола круассаны.

Глеба кольнуло чувство вины: другой сладил бы с монстром без разрушений, а не взрывал трубы… Хорошо ещё, что воду перекрыли — иначе затопило бы дом.

Но Наталья Марковна не злилась и даже обняла его, едва он въехал в кладовую:

— Спасибо, что спас Артёма!..

— Так ведь всё было из-за меня… — пролепетал Глеб. — Бальд пришёл ко мне, а за ним явился и волколак…

Наталья Марковна прижала палец к его губам:

— А вот этого я чтобы больше не слышала. Во-первых, я сама поселила тебя здесь и отказываться от своего решения не собираюсь; во-вторых, если сюда явится ещё какая-нибудь нечисть, я лично вышвырну её шваброй!

— А я помогу ей, — сообщила Ангелия Бориславовна. Командуя уборкой, она ворчала: — Почему крем не соскребли, и хлеб лежит: кто тут убирался?! Стихии-вертуньи, и откуда ж у вас руки растут?!.. Вот призову огонь и поджарю вас, где не следует!..

Баюна все приняли без вопросов и даже обрадовались, что у Глеба теперь есть фамильяр. Только вот Глеб из-за договора был не очень-то рад…

Осматриваясь, дух поспешил за ним к подъёмнику:

— Ты тут живёшь? Хорошее место — мне здесь нравится!

Он запрыгнул на платформу. Глеб потянул рычаг, и подъёмный механизм загудел.

— А мыши тут есть? — спросил Баюн. — А можно громко мяукать? А сколько здесь жильцов? Они любят поэзию?

Глеб упорно молчал. Подъёмник со скрипом остановился.