И тут он заметил в конце коридора кабину без двери. Лифт? Въехав внутрь, Глеб опасливо дёрнул за торчавший в стене рычаг. Платформа дрогнула, кабина поехала вниз. Взору открылись стеллажи, а на них — золотистая выпечка: булки, слойки, круассаны, разные сорта хлеба…

Лифт остановился, и Глеб поехал к открытой двери, за которой звучали голоса. Тут было кафе, но с особым, домашним уютом: у стойки — напольные часы, на потолке — люстры с подсвечниками, на стенах — корзинки с цветами… Он так засмотрелся, что врезался в стол.

Голоса смолкли как по команде — и все, кто был в зале, уставились на Глеба.

Полноватая женщина в платке, уже знакомый мальчуган, кудрявый парень — тоже уже знакомый, его близнец (даже родинки на лбу у них были одинаковые), сидящая за столом старушка и пожилой мужчина в костюме повара.

Секунд пять все молчали, а потом женщина в платке воскликнула:

— Так ты проснулся!.. — она глянула на близнецов. — Почему мне не сказали? Убить вас мало!

Все засуетились и заговорили разом. Глеба подкатили к столу, на который поставили тарелку с супом, блюдце с гренками и кружку какао, — а в ответ на его вопросы женщина в платке заявила:

— Ешь — говорить потом будешь.

Суп и гренки оказались умопомрачительно вкусными. Пока Глеб ел, незнакомка в платке всех представила:

— Это Ангелия Бориславовна, моя свекровь…

— Бывшая свекровь, — вмешалась старушка. — У моего сына хватило дурости бросить эту прекрасную женщину. Ну а я осталась: мне здесь нравится!

— Серафим Игнатьевич, наш повар…

— Угу, а также плотник, сантехник и бог знает, кто ещё… — проворчал повар.

— Идар и Андрей — они работают в пекарне (близнецы разом кивнули). Мой сын Артём — вероятно, он уже к тебе наведался…

— Привет! — мальчуган протянул руку, и Глеб несильно пожал её.

— Ну а я Наталья Марковна, — закончила женщина. — Владелица и управляющая «Фабрикой».

— «Фабрикой»? — повторил Глеб.

— Мы так наше кафе называем, — пояснил Артём. — У нас тут ещё и пекарня: всё время что-то печётся, жарится и ломается!

Едва Глеб доел, как Идар (а может, Андрей) сказал:

— Звонили из штаба — они хотят видеть мальчика.

— Идар, у тебя совесть есть? — возмутилась Наталья Марковна. — Он едва в себя пришёл.

— Ната, не мешай им, — Ангелия Бориславовна взглянула на бывшую невестку. — Лучше ему узнать всё сейчас.

Глеб заёрзал: какой штаб, и что вообще происходит?

— Пора, — Идар покатил его к двери. — Не бойся, ничего плохого не случится.

— Но куда мы?.. — встревожился Глеб.

— Туда, где тебе всё объяснят.

Съехав по спускавшемуся с крыльца пандусу, Глеб развернулся: хотелось увидеть кафе снаружи.

«Фабрика» стояла на мощённой булыжником улице. Дома тут были похожи — два этажа, мансарда, крыши с рыжей черепицей. Стены в кремовых тонах, на карнизах цветы. У входа в кафе клумба с мраморным тортом, из свечек которого бьёт фонтан.

Прямо рай какой-то!

Глеб убедился, что сейчас утро. Рядом стоял минивэн, больше похожий на автобус — интересно, что за марка?

«Автокарета…» — подумал Глеб и вздрогнул: откуда взялось это слово?

— Запрыгали наконец… — Идар глянул в проулок. — Как по расписанию!

Глеб чуть не ахнул: проулок вёл к бухте, виденной им из окна, но сейчас там не просто шипел прибой — там что-то выныривало из воды и блестело!

«Сверкушки».

Глеб замер: ну вот опять! В его мозг будто вбрасывали слова!

— Сверкушки, — сказал Идар. — Это спиритусы, похожие на касаток. Их здесь много.

— Спиритусы?.. — повторил Глеб.

Но Идар словно не слышал. Подошёл к машине, открыл дверцу и выдвинул пандус:

— Автокарету приспособили для колясочников — прошу в салон!

— Что это за место? — спросил Глеб.

— Близбор, — отозвался Идар. — Был такой князь — Близбор Белоус, многое сделал для магов. При нём аномалка расцвела!

Глеб открыл рот… и закрыл.

Близбор, маги и аномалка — круто… Или лучше сказать «ажурно»?

— В штабе тебе всё расскажут, — пообещал Идар. — Он рядом, за пять минут доберёмся.

Вздохнув, Глеб въехал в салон. Тут было уютно: бархат, декор, даже бар имелся. И поручень, чтобы держаться, сидя в коляске.

Двигатель заурчал, машина тронулась с места. Опустив стекло, Глеб выглянул и понял, что они едут в квартал на холме. После «Фабрики» тот напомнил ему свадебный торт: двухэтажные дома казались фруктами из марципана, насаждения между улицами — кремовыми бордюрами, а сами улицы — белоснежными ярусами, ведущими к вершине, где вместо фигурок жениха и невесты была башня.