У Глеба дух захватило: белокаменная башня терялась в небе, будто огромный обелиск!

— Это антенна, — сказал Идар, — точнее, уловитель магии… Ты не волнуйся, скоро во всём разберёшься.

Глеб поймал себя на том, что и впрямь не волнуется. Интересно, с чего бы?

Миновав площадь, они свернули на аллею, за которой был фасад — гаргульи на карнизах, строгие пилястры, треугольный фронтон. Украшал его щит с буквой «З», и Глеб знал, что она означает: «Законодержцы».

Знать-то знал, но откуда?!

Остановились они во дворе, где сновали люди в синей форме, один из которых — лысый громила с бородой — подскочил к машине:

— Азарин приказал встретить вас!

Распахнув дверцу, лысый выдвинул пандус и выкатил Глеба с такой лёгкостью, словно кресло ничего и не весило.

— Я сам могу ехать! — вспылил мальчик.

— Отлично, — прозвучало в ответ, — мужчина всегда должен выбирать дорогу сам!

И ошарашенного Глеба беспардонно повезли через двор.

Он обернулся на Идара, но тот лишь плечами пожал — мол, я тут ни при чём. Вкатив кресло по пандусу, лысый распахнул дверь, пересёк зал (колонны с зеркалами, таблички на дверях) и вызвал лифт: Глеб пикнуть не успел, как оказался внутри.

— Постойте!.. — он развернулся, но в ответ услышал:

— Прости, я не еду: будет веселее, если ты спустишься один!

Нажав кнопку, лысый вышел. Оторопь Глеба перешла в злость: что ещё за шутки? А кабина уже ползла вниз, мигали цифры на табло: «- 1», «- 2», «- 3»…

На минус десяти цифры замерли, и женский голос сообщил:

— Вы находитесь в зале предупреждения магической активности вне аномальных зон. Пожалуйста, воздержитесь от использования ментальных нитей и убедите фамильяров соблюдать тишину. Спасибо за понимание.

Глеб поморгал: насчёт понимания они поспешили…

Двери разошлись, открыв полумрак (как в кинотеатре, только без экрана), и Глеб выехал, но кресло ткнулось в парапет. Дальше был зал: ячейки с перегородками, как в офисе. В ячейках сидели люди, сияли мониторы — почему-то круглые…

«Не мониторы, — вдруг понял Глеб. — Зеркала!»

Каждое зеркало выдавало «картинку»: Петропавловская крепость, фонтаны Петергофа, здание Большого театра… Впрочем, большинство мест Глеб не узнал — просто улицы с прохожими.

В общем гуле голосов слышались фразы:

— Использование стихии огня на юге Петрозаводска, вероятный источник в районе кинотеатра «Премьер».

— Калининград, Бранденбургские ворота: активность второго уровня, возможен нарушитель. Срочно выслать команду экстренного реагирования!

— Московская область, город Одинцово: на железнодорожной платформе Баковка фиксируются слабые колебания, есть вероятность примещения. Отправляю спиритуса для проверки.

Глеб слушал с открытым ртом: что тут происходит?!

— Рад, что ты проснулся.

Он чуть не вскрикнул и, обернувшись, увидел незнакомца: из-за строгого костюма и седины тот походил на дирижёра (а Глеб считал, что дирижёры как раз такие — худые, седые и хмурые).

— Как самочувствие? — спросил Дирижёр. — Впрочем, раз ты здесь, то всё в порядке.

Над ними вдруг что-то пролетело:

— Ваш кофе, господин Азарин.

Глеб онемел от страха.

«Что-то» было летучей мышью, но огромной, с горящими глазами. В лапах оно держало пластиковый стакан. Потом мышь исчезла, а стакан повис в воздухе; Дирижёр взял его, оглядел зал и посмотрел на открывшего рот Глеба:

— Добро пожаловать в место, которого нет.

***

Их было четверо.

За письменным столом сидел Дирижёр — он-то и привёз Глеба сюда, в кабинет с книжным шкафом, кожаными креслами и забранными деревянными панелями стенами. В коридоре и лифте Дирижёр молчал, да и сейчас разговорчивым не казался — движений никаких, лицо словно восковая маска.

Вторым был лысый бородач, вкативший Глеба в лифт: гигант сидел в кресле, непонятно как выдержавшем его вес, и… сосал леденец. В другой день Глеб счёл бы это забавным.

Третьим был мужчина интеллигентного вида — худой, с залысинами и в очках (в кино такими изображают учёных). Очкарик и здоровяк сидели рядом и смотрелись карикатурно. Ну а четвёртой была Дея — Глеб сразу узнал её, хотя выглядела она не как раньше: форма вместо костюма, волосы не сиреневые, а тёмно-каштановые, и не стоят торчком, а аккуратно уложены. Серёжка из ноздри исчезла — остался чуть заметный прокол. Сидя у окна, Дея листала журнал, которым и махнула Глебу в знак приветствия.

— Позволь представиться, — сказал Дирижёр. — Ратислав Даниилович Азарин, директор службы законодержцев… Впрочем, пока тебе это ни о чём не скажет. Михаил Аскольдович Монгелов…