– Да, - сухо подтвердила Женевьева.
– Должна поздравить тебя с такой проницательностью. Предвидеть пол еще не родившегося ребенка - действительно редкий дар.

– У меня будет сын!
– горячо воскликнула Элиза.

– Уверена, что ты права. Невозможно представить себе -Лоренцо отцом кого-нибудь другого, - колко ответила Женевьева и с искренним сожалением подумала: "Ну зачем Элиза будит во мне стерву!"

Однако при мысли, что сестра и ее кастилец с радостью готовы поживиться за счет горя несчастной Элен, Женевьеве захотелось выругаться.

– Дорогая, думаю, нам пора прощаться, - мягко сказала Элен, как всегда неслышно появляясь из ниоткуда.
– Если, конечно, ты не хочешь остаться подольше. Николас отвезет тебя домой.

– О да!
– : Женевьева быстро поднялась.
– С меня вполне достаточно развлечений на сегодняшний день.
– И она посмотрела в другой конец зала: Николас танцевал с Мадлен Бенуа, и было очевидно, что эти двое пребывают далеко отсюда: на некий райской планете.
– Кроме того, не думаю, что при нынешних обстоятельствах Николасу доставит большое удовольствие посвятить вечер кузине.

– Как вы думаете, Элен, папа одобрит эту партию?
– спросила Элиза, забыв о колкостях младшей сестры, поскольку эта семейная проблема в настоящий момент интересовала ее куда больше.

Элен горестно вздохнула и ответила:

– Николас просил меня осторожно намекнуть Виктору и посмотреть, как он прореагирует, понимаешь? Я попробовала, но муж, похоже, меня даже не услышал. Он часто не слышит того, что я говорю, - добавила Элен с самоуничижительной улыбкой.

– Да нет же, Виктор слушает вас!
– возразила Женевьева.
– Но если он не хочет отвечать, то делает вид, что не слушает.

Все знали, что это чистая правда, и невесело рассмеялись.

– У Николасе ничего своего нет?
– спросила Элиза.
– Я думала, что мать оставила ему свое состояние.

– Две тысячи пиастров, - со знанием дела сообщила Женевьева.
– Когда Николас стал совершеннолетним, папа пригласил его в клуб и торжественно вручил наследство.
– Она поджала губы.
– Можете себе это представить! Бедный Николас понятия не имел, сколько там, по ему и в голову не пришло, что денег едва хватит только на покупку малюсенького клочка земли.

– Откуда ты знаешь?
– спросила Элиза, не без зависти удивляясь тому, что Женевьева всегда была в курсе всего.

– Николас рассказал мне об этом в тот же вечер. Кузен был так подавлен тем, как обращался с ним папа, а я как раз не спала и сидела в саду, когда он вернулся.., вот он и излил мне душу. Так что Николас полностью зависит от папа: пока тот к нему хорошо относится, у кузена есть деньги, чтобы вести жизнь, подобающую креольскому джентльмену...

– Мадлен Бенуа - едва ли блестящая партия для Николаса, - заявила Элиза.

Все трое вздохнули, так как знали, что это означает... К несчастью, они не совсем понимали, что это будет означать. Ведь женщины не знали, что Виктор Латур решил связать нити своих неудач в один узел и, разрубив его одним махом, решить все проблемы.

***

Женевьева блаженно вытянулась на кровати, накрыла ноги простыней и вытянула руки над головой - Доминик искусно массировал ей спину, большие пальцы с силой вжимались рядом с позвонками, возвращая жизнь усталому телу. Женевьева постанывала от ни с чем не сравнимого удовольствия, а его ладони кругами скользили по спине и ягодицам, твердые подушечки пальцев энергично растирали поясницу. "Как это он умеет доставить телу такое наслаждение? рассеянно подумала она.
– Наверняка для этого надо знать, где располагаются особо чувствительные точки".

– Кто такая Розмари?
– Обрывок воспоминания, любопытство, которое она забыла в свое время удовлетворить, - и вопрос сам собой сорвался с се губ, естественный и невинный.

Руки замерли у нее на спине, и в наступившей мертвой тишине Женевьева вдруг ясно осознала, что не надо было задавать этот вопрос! Ах, зачем так некстати проснулось ее любопытство!

– Повтори-ка, пожалуйста, - попросил Доминик голосом, казалось, лишенным всякого выражения.

– Да нет, ничего, это я так...
– пробормотала она, уткнувшись в подушку. Я ничего не имела в виду.

Пальцы пробежали по спине, Женевьева сделала попытку :перевернуться, но Доминик лишил ее возможности двигаться.

– Я не верю, моя дорогая Женевьева, что ты спросила об этом "просто так". Это не в твоих привычках.
– Голос звучал почти ласково, но бил прямо по нервам.
– Сделай одолжение, повтори свой вопрос. Хочу удостовериться, что правильно его понял.

Женевьеве не надо было даже смотреть на него, чтобы знать: бирюзовые глаза в этот момент блестят льдинками, а губы сомкнулись в тонкую напряженную линию. Страх и отчаяние стали обволакивать ее.
– Зачем она спросила?! Доминик сочтет, что это новое вмешательство в его личную жизнь, но она вовсе не Лютела этого. Она и впрямь до последней минуты не вспоминала о той цветистой надписи в книге латинских стихов, просто она вдруг всплыла в памяти Женевьевы.