– Ты что, всю ночь не спал? – спросила она.

– А что, уже утро? – Андрей наконец оторвался от клавиатуры. – Ты вчера говорила, что кольца продала?

– Да, Света кому-то из знакомых пристроила. За пятьсот долларов, – Мария показала ему иностранные деньги.

– Так она за кольца тебе доллары отдала? Потому что в рублях всё дорожает? Нам рассказывали об этом на лекциях про капитализм. Это называется гипер-инфляция. Но в магазинах же цены в рублях?

– Я у Михаила сто долларов на рубли обменяла. Получилось сто тысяч! Смотри! – Мария в восторге продемонстрировала ему толстую пачку денег. – Я хочу купить себе новое бельё, и обувь нормальную.

– Что – прямо вот так придёшь и купишь? – засомневался Андрей. – Без очереди, без записи?

– Светка сказала, что на рынке сейчас что угодно можно купить – были бы деньги. Помнишь, мы видели рынок у платформы, когда на электричку шли? Вот туда и пойдём.

На рынке, не смотря на раннее утро, уже было многолюдно. Продавцы расхваливали свой товар, покупатели молча ходили вдоль рядов, периодически интересуясь ценой. Мария почти сразу наткнулась на лоток с женским бельём. Андрей деликатно встал поодаль.

– Девушка, подходите! – оживилась продавщица – разбитная тётка лет тридцати. – Что ищете – трусики, лифчик?

Мария покраснела и ткнула пальцем в белый бюстгальтер. Тётка окинула её опытным взглядом и сноровисто достала товар из полосатого баула.

– Вот твой размер. Померяешь?

– Как померяю? – окончательно смутилась Мария.

– Иди сюда! – продавщица нацепила ей бюстгальтер прямо поверх куртки. – Ну вот, самый раз! И мужу понравится. Муж, иди посмотри!

Андрей нерешительно подошёл.

– Хорошо ведь, да? – напирала тётка. Андрей взволнованно сглотнул и кивнул.

– Вот ещё трусики возьми, – тётка продолжала показывать товар. – Качество хорошее, из Турции.

Мария поспешила с ней расплатиться, не торгуясь. Убрав обновки, они пошли дальше вдоль рядов, с удивлением глядя по сторонам. Такого изобилия товаров они никогда не видели.

– Откуда это всё? – недоумевал Андрей.

– Спекулянты! – сердито припечатала Мария, и вдруг резко остановилась.

– Что там? – не понял Андрей.

– Куртка! Кожаная куртка! – прошептала Мария. – Я хочу кожаную куртку!

Она подошла к продавцу курток.

– Сколько стоит?

Продавец лениво ответил:

– Двести баксов.

– Двести чего? – не поняла Мария.

– Американских долларов США, – объяснил продавец, доедая беляш.

– Померить можно?

– Да сколько угодно. Померить у меня бесплатно, – засмеялся продавец, предвкушая наживу.

На обратном пути Мария гордо ощупывала новую куртку, то закрывая, то открывая многочисленные застёжки.

– Ты что народные деньги транжиришь? – ворчал Андрей. – Как потом отчитываться будешь?

– Ну это же для маскировки, – смущённо оправдывалась Мария. – Вон смотри, все девки в таких ходят.

– А я тогда как должен маскироваться? – сердито спросил Андрей. Мария поглядела по сторонам – навстречу шли два мужика с бутылками пива в руках. Она подошла к палатке, тоже купила бутылку и сунула в руки оторопевшему напарнику.

– На, замаскируйся!

Пока они дошли до своего нового дома, Андрей допил пиво, и его настроение заметно улучшилось. Света уже закончила печь и убираться, и смотрела телевизор.

– С обновками вас! – поприветствовала она разведчиков. – Чай будете?

– Чего смотришь? – кивнув на телевизор, спросил Андрей.

– Мультфильмы, Мишка вчера кассету принёс.

– Так это не по центральному телевидению показывают?

– Нет, это по видеомагнитофону.

Мария с любопытством уставилась на экран. Когда мультфильм кончился, она спросила:

– Как называется?

Света взяла коробку от видеокассеты.

– Питер Пэн.

– Американский?

– Да, диснеевский. Он старый, чуть ли не пятидесятых годов.

Мария сидела, молча глядя в погасший экран телевизора, а потом спросила:

– А почему его по советскому телевидению не показывали?

– Как почему? – удивился Андрей. – Это же американская идеологическая диверсия!

– Какая диверсия?! – закричала на него Мария. – Это детский мультфильм, что в нём диверсионного?! Почему нам про него не рассказывали?

– Да нам много чего не рассказывали, – ответила Света.

– Почему от нас это скрывали? – продолжала кричать Мария.

– Маша, ты же комсомолка, как ты можешь так говорить? – попытался урезонить её Андрей.