Ника прислушалась к радостным возгласам книг, приветствующих хозяина, посмотрела на Уголька, добродушно поглядывающего на жреца, и решила сказать все так, как есть.

— Я имею честь разговаривать со смотрителем библиотеки, Катаем Лебедевым?

— Девочка, я уже лет двести Катай и сто пятьдесят из них смотритель, так что, вероятно, ты и правда разговариваешь с ним.

Ника не удержалась от улыбки. Вздохнула и начала:

— Я б хотела узнать у вас о книге Мусалини…

— Тебя послал тот невоспитанный маг! — возмущенно бросил жрец, прервав ее. — Какая наглость, он посулил мне… мне, самому Катаю Лебедеву, жрецу Златы, смотрителю библиотеки Великого храма, деньги. Да я вышвырнул его из храма, как котенка! И тебе скажу тоже, что и ему! Не было никогда этой книги в этой библиотеке!..

В дверь заглянул рыжий жрец, ровесник Ники, который, с любопытством окинув девушку взглядом, обратился к жрецу:

— Смотритель, вам письмо от Первого жреца.

— Ну и что застыл? — недовольно пробурчал смотритель. — Давай уж. Посмотрим-посмотрим, что еще этот олух придумал. Будто мне мало проблем!

Рыжий, посмеиваясь, вошел в кабинет. С легким кивком вручил белый конверт смотрителю и повернулся к Нике:

— Не бойтесь, сударыня, наш Катай не так грозен, как хочет казаться.

— Ишь, разговорился. Брысь, шалапай!

— Прощайте, прекрасная, — косясь на смотрителя, продолжил парень. — Надеюсь на скорую… — Катай Лебедев выразительно потянулся к стоящей на столе статуэтке льва, — все-все, я понял.

Поднял руки парень и попятился к двери. Взявшись за ручку, оглянулся, подмигнул Нике и поспешил исчезнуть.

— Вот, сорванец! — пробурчал смотритель. Открыл конверт, уткнулся в бумагу. Нахмурился, кинул удивленный взгляд на Нику, заставив ее насторожиться, и снова продолжил чтение.

Через минутку, аккуратно сложив, убрал письмо обратно в конверт и забросил в ящик стола. Окинул Нику задумчивым взглядом.

— Интересно-интересно, — махнул седой головой, будто отбрасывая какие-то мысли, хмыкнул и произнес:

— Книга была, сударыня. Но в настоящий момент…

Ника приподняла брови. С чего это он изменил свое мнение? Интересно, что в письме?

«Я не скажу!» — донесся мысленный испуганный вопль из ящика стола.

Ника про себя довольно усмехнулась и, делая вид, что внимательно слушает смотрителя, объясняющего, откуда появилась у них книга и когда именно обратили внимание на её исчезновение, мысленно обратилась к письму: «Даже мне?».

«Мне нельзя, повелительница. Никак нельзя. Я личное, адресованное только смотрителю», — испуганно запричитало письмецо.

«Нельзя, так нельзя. Не больно-то нужно. Прекрасно знаю, что в тебе говорится. Мол, повелеваю…

«Прошу…»

«Прошу, — покорно согласилась Ника, — раскрыть всю информацию о книге».

«А как вы догадались?..»

Было бы что отгадывать.

«Да вот, как-то догадалась, могу даже сказать, кто написал. Первый жрец…

«Добр», — сдалось письмо.

«Спасибо!» — мысленно улыбнулась Ника.

«Ой, не за что, — смутилось письмо. — Раз основное узнали, думаю, ничего страшного, если все расскажу».

И продекламировало: «Уважаемый учитель, прошу, раскройте информацию о книге Мусалини сударыне Мирской. По моим сведениям, она может нам помочь с этим делом. Ваш непутевый ученик, Добр Ярский. Ах да, не думаю, что стоит злить эту девушку!».

«Не стоит злить эту девушку», — повторила про себя Ника. Какой оказывается осведомленный жрец. И откуда у неё ощущение, будто ею двигают как шахматной фигурой, пешкой?

«Давно бы так! Сразу надо было рассказать! Не больше часа существует, а уже решил не подчиниться повелительнице. Что за молодежь пошла!» — прозвучал сердитый голос из шкафа.

«Не ворчи, Кодекс! Сам должен понимать, он не книга, а письмо, даже записка. Они, в отличие от нас, с благословения Златы, предназначены только для определенных людей. Давайте лучше помолимся за письмецо».

«Ой, как романтично! Я б хотела стать любовной запиской. Представляете…».

«Помолчи, Романи, давай дослушаем хозяина».

— В итоге, нам неизвестно, где книга находится и кто её украл, — закончил смотритель. Сцепив руки в замок, окинул Нику задумчивым взглядом.

«Ох, дорогие мои соседи и напарники, с вашего благословения я хочу сделать признание. Благодаря покровительству подопечного Златы, а моего автора, дорогого поэта Стиане Велеске, я стал свидетелем, как мерзкий слуга Родзара схватил ту жуткую книгу. На меня снизошло такое благословенное спокойствие, когда эта книга оказалась от меня в неведомых далях, — пробормотал приятный баритон. — От неё веяло такой жутью, что я стал ужасно бояться, что вся моя великолепная поэзия растворится в его мерзопакостных флюидах. Когда…