Номер просторный, по левой стороне тянется тройка дверей, стену рядом занимает огромная кровать и прикроватные тумбочки, на которых замечаю его часы и ключи от машины. Сразу от двери, на правой стороне свисает телевизор, напротив которого небольшой, но на вид вполне уютный диван с журнальным столиком. Номер в тёплых оттенках, что дарит дополнительный уют. Обращаю внимание к Мэйсону, который бросает ключи от номера на тумбочку.

— У тебя нет шкафа?

Открывая дверь между двумя другими, он указывает на встроенную гардеробную, из-за чего я издаю смешок.

— Ещё не развесил по плечикам футболки?

— У меня куча времени, — с приподнятыми уголками губ, он пожимает плечами.

— Хорошо, мне нужна ванная.

Дёрнув дверью ближе к выходу, Мэйсон кивает головой.

— Футболку? — предлагает он.

Сую руку в боковой карман сумки и вытягиваю пижаму, которой размахиваю, как белым флагом, из-за чего его глаза сужаются.

— Ты не планировала уезжать.

— Нет, — соглашаюсь я. — Я уже говорила.

Скрываюсь за дверью и быстро стягиваю одежду, делая шаг под горячие струи воды. Я не хотела тратить много времени на душ, но вздрагиваю, когда открывается дверь, и сквозь матовое стекло вижу силуэт Мэйсона, который включает воду в раковине, приступая к чистке зубов. Было бы странно его прогонять, поэтому я просто молчу, позволяя каплям бить по спине и расслаблять тело.

— Полотенце на крючке, — говорит он, после чего, выходит за дверь, а я в недоумении пялюсь на стекло, за которой деревяшка.

Во-первых, я не взяла полотенце, во-вторых, он просто почистил зубы и вышел, в-третьих, Боже, я совсем его не знаю, потому что Мэйсон внимательный, особенно к деталям. Натягиваю пижаму и выползаю из ванной комнаты, застав его с телефоном в кровати. Свет дают лишь светильники и телевизор, на котором мелькают различные картинки, следом перевожу взгляд на диван, и улыбка трогает губы. Подушка и одеяло уже ждут меня, что довольно приятно.

Падаю на свое спальное место и начинаю щёлкать каналами, не находя ничего интересного. Время добежало до двенадцати ночи, Мэйсон убрал телефон и теперь видно только его спину, которую едва прикрывает пышное одеяло. Размеренное дыхание говорит о том, что парень уснул, тем же хочу заняться я, выключая телевизор.

— Спокойно ночи, — шепчу я, чтобы не разбудить его, но удивляюсь, когда в ответ слышу:

— Спокойной ночи, Трикси.

Улыбка снова касается губ, и я устраиваюсь поудобней, обнимая подушку. Сон накрывает за долю секунды, что довольно странно на новом месте. Я только успеваю подумать, что просплю до утра, но вздрагиваю с первым грохотом, который делает из меня свернутый вокруг подушки калачик. Я не хочу открывать глаза, потому что знаю, что увижу: грозу. До ушей доносятся бьющиеся капли дождя по окну, что заставляет крепче сжать подушку в объятиях. Так я лежу не меньше десяти минут, которые буквально считаю в обратном порядке, умоляя грозу стихнуть. Но погода не на моей стороне. Раскаты становятся громче, и мне уже кажется, что под ними содрогается всё здание, из-за чего трескаются стены. Конечно, это лишь моя бурная фантазия, но в такие моменты я думаю о самом ужасном: о том, чего боюсь. В голове тут же смерть папы, вечная разлука с мамой, постоянные переезды. С каждым последующим резким грохотом, жмурюсь и сжимаюсь, пугаясь мрака ещё больше. Если то же самое сейчас в Нью-Йорке, то я радуюсь хотя бы тому, что в одной комнате со мной Мэйсон, который может спасти. Спустя ещё десять минут, начинаю трястись, как раненое животное. С вспышкой молнии, подлетаю с дивана с подушкой в руках и быстро прокрадываюсь в кровать Мэйсона. Подпирая подушку рукой, вторая покоится у его лица, которое сейчас повергнуто ко мне, а тёплое дыхание рассеивается в воздухе. Я завидую его крепкому сну в такие моменты. Проскальзываю под одеяло и прижимаюсь к груди, затмевая посторонние звуки его сердцебиением. То ли во сне, то ли сквозь сон, он обнимает и кладёт ногу на моё бедро, благодаря чему переплетаются наши ноги. Если он не раздавит меня, то можно считать себя выжившей.

— Что случилось? — хриплым ото сна голосом, спрашивает он.

— Ненавижу грозу, — хмыкаю я, прижимаясь к нему так, что мы легко станем сиамскими близнецами.

Мэйсон ничего не говорит, молча оставляя поцелуй на моей макушке. Спустя несколько минут, его дыхание вновь становится размеренным, и я наконец-то погружаюсь в желанный сон следом.

Открываю глаза уже тогда, когда в номер пробивается солнечный свет. Не сразу осознаю, что обнимаю его ногу, уткнувшись носом в бедро, потому что Мэйсон опирается спиной на изголовье кровати и смотрит телевизор, делая глоток за глотоком, в напитке сразу улавливаю аромат кофе.

— Сколько время?

Карие глаза устремляются вниз, вслед чему на его губах играет загадочная улыбка.

— Одиннадцать.

— Такого не может быть, — хмурюсь я, но Мэйсон тут же доказывает свою правоту, взяв часы и показав мне циферблат.

— Ты забавная по утрам, особенно когда целуешь мою ногу.

— Я не могла целовать твою ногу.

— Ты не можешь контролировать себя во сне, но мне понравилось, — тихо смеётся он, из-за чего я кусаю бедро, и кружка качается в его руках, оставляя несколько капель по одеялу.

— Ты говнюк, Картер! — пихаю его в сторону и перекатываюсь на другую сторону кровати.

— А ты целовала мои ноги, — продолжая смеяться, он играет бровями и делает новый глоток.

— Я представляла кое-кого.

— Он похож на мою ногу?

Закатываю глаза и шлепаю его руку, отворачиваясь в другую сторону. На экране телевизора сменяются картинки спортивного канала, а ладони Мэйсона ползут по моей талии, притягивая к себе. Спиной упираюсь в его грудь и выдыхаю.

— Доброе утро, — улыбчиво говорит он.

— Тебе не нужно на тренировку?

— Я уже был в зале утром.

Смотрю на него через плечо.

— Утром?

— В семь.

— Что ты должен делать дальше?

— Что захочу.

— И чего ты хочешь?

— Не знаю.

— Ты уже был тут?

— Да.

— Тогда ты должен показать мне город.

— Это свидание? — усмехается Мэйсон.

— Нет, просто прогулка.

— Тогда я не пойду.

— Ты снова стал собой.

— А ты собой. Так и? Приглашаешь меня на свидание? Я должен собраться.